Дальше виконтесса напомнила Людмиле Свиридовой, что выбор хозяина разломными животными случается крайне редко, но во всех случаях такие питомцы умирают медленной смертью, если их разлучают с новым хозяином. Это я знала и так, хотя обрывки памяти Ярины в который принялись хаотично метаться.

Хорошо, что отец был занят тем, что успокаивал свою невесту и важничал, иначе бы он заметил, как моё лицо перекосило. Память Ярины ускользала. Я неделю провалялась в лихорадке, не тренировала ни тело, ни магию. И это помогло усилиться Хаосу. Он начал разрастаться во мне, набирать силу и чуть не уничтожил воспоминания девочки, без которых мне пришлось бы несладко.

Я прослушала ту часть разговора, которая касалась компенсации за питомца баронессы, на автомате кивала Жанне, когда провожала её до машины. Даже таскающийся за мной хамелеон не вызывал во мне никаких эмоций. Я закрылась. От всего мира – внешнего и внутреннего. Держала мысленный барьер и старалась не думать ни о чём.

В состоянии лёгкой прострации я перебрала гардероб, отстранённо отметив, что за лето подросла и половину вещей пора выбрасывать. Так же безразлично я смешала ингредиенты для заживляющей мази и сделала заказ на новую школьную форму.

Привычные действия помогли – я начала приходить в себя, когда Ирида вынесла из комнаты последнюю гору вещей, выброшенных мной из шкафа. Ещё один заказ был отправлен семейному портному, ну а я только сейчас подумала, что было бы неплохо потрясти отца за карман. Я выбрала ткани из последней коллекции, аксессуары – с полудрагоценными камнями, а не как обычно с искусственными.

Кажется, я готова показать чуть больше. Ярине Войтовой пора выходить из тени. Если я решусь исполнить клятву, данную умирающей девочке, мне нужно получить больше влияния в обществе. Дружба с виконтессой де Берри – это хорошо, но теперь придётся постараться.

Раньше я сторонилась аристократов, отклоняла приглашения на встречи в неофициальной обстановке и чуть не загубила все свои начинания, отказав в ухаживаниях третьему наследнику графа Макарова. Ну а чего он хотел? Его предложение было оскорбительным и неуместным.

Это баронесса Ермолаева могла тешить себя иллюзиями, что его сиятельство снизойдёт до брака с ней. Мне же прямым текстом сказали, что я гожусь только в любовницы. Ага, настолько я ущербна, что графский отпрыск готов ждать два года моего совершеннолетия, а потом изменять жене со мной.

Нет, я видела, что Евгений Макаров пускает на меня слюни, видела его желание обладать мной. Но, как по мне, это походило на страсть к коллекционированию лошадей у отца. Красивые, родовитые, разных мастей – Андрей Войтов не скупился на покупку шедевров селекционной науки.

– Эй, а ну, перестань! – прикрикнула я на хамелеона, который принялся выпускать язык в стену, оставляя на обоях липкие следы. – Как там тебя? Маркуша?

– Ахашши, – прошелестел едва слышно хамелеон, плюнул в стену ещё раз и удовлетворённо улёгся у моих ног.

– Тебя зовут Ахашши? – уточнила я, ящер кивнул и зажмурил три глаза из четырёх. – Если ты меня понимаешь, то какого варха ты портишь стены?

– С-с-след. Магия. Лиш-ш-шнее.

Хм… я присмотрелась к художеству Ахашши и вздрогнула. На одном из нарисованных розовых бутонов был артефакт, замаскированный под узор обоев. Надо же, какая тонкая работа. Что это? Прослушка, проверка присутствия или полноценный следящий артефакт?

Я принялась думать. После возвращения я на неделю свалилась с лихорадкой – за такое время не получится сотворить подобный артефакт. До моего полёта в шахты в комнате точно ничего не было, я бы заметила. Или у отца была заготовка, которую он потом активировал?