– Посчитала. Во время первой волны из разлома хлынуло около тридцати летунов. Дальше примерно двадцать дракончиков – это была вторая, – я отправила зов жизни, проверяя, не сдвинулись ли с места твари, засевшие в большой пещере. – В третью и четвертую количество тварей примерно такое же, как во второй. Восемь у входа и двенадцать тут. Остались вожак и его личная охрана. Судя по количеству тварей и их размерам, можно сказать что?

– Что? – подавшись вперёд спросил Наумов.

– Что их около двадцати и они в два-три раза больше первых, – предположил княжич.

– Всё верно, Тарас, – выдохнула я.

– Надо выходить отсюда, – до Наумова наконец дошло, что мы тут не погулять вышли. – Если твари будут под три метра и их много, нам не выстоять.

– Дожидаться помощи неоткуда, – Тарас – умничка. Действительно соображает. – Извне купол не сломать.

– Именно, – сказала я.

– И? – теперь уже хором спросили парни.

– Что «и»? Чего вы на меня уставились? – я поднялась с пола и с трудом выпрямила спину. Болеть будет всё тело не меньше недели. – Я что, полковник? Или, может, я генерал и у меня за плечами тысячи сражений? Что вы хотите услышать от шестнадцатилетней девицы?

– Может быть, они хотят услышать, как этой самой девице повезло выжить в разломе и голыми руками убить почти десяток не самых слабых тварей у входа, а потом пойти дальше и выстоять против ещё стольких же? Или они хотят услышать, как она в одиночку остановила вторжение тварей на землях своего рода, разметала вражескую армию и отделалась переломом? – донёсся до нас из тоннеля голос Бориса Белкина.

Конечно, я знала, что он уже в разломе. Даже знала, как близко стоит, но виду не подала – вопросов у моих соглядатаев и так накопилось немерено.

– Вообще-то меня в спину кинжалом пырнули… и был выброс… и вообще это случайность.

Три пары глаз сверлили меня с такой осязаемой настойчивостью, что я скривилась. Вон и глаз даже дёрнулся. Не у меня, а у самого молодого героя Империи. Молодцы какие, загнали в угол школьницу. Три мужика на одну девчонку, да после интенсивного боя. Врезать бы каждому в холёную морду, но, боюсь, сил не хватит.

– А давайте мы сначала разлом зачистим, а уже потом отношения будем выяснять? – предложила я, не особо надеясь, что меня послушают. – Нужно убить оставшихся тварей и закрыть разлом. Вы же знаете, что будет, если оставить разлом открытым?

– В купол продолжат бить молнии, напитанные разломной энергией, – мрачно сказал Наумов и скривился. – Нас никто не спасёт.

– Да, Лёш, всё так, – я устало пошевелила плечами, разминаясь и проверяя раны. – Итог один. Вопрос только в том, стоит ли нам тащить сюда уставших старшеклассников.

– Ну ты же здесь, – выгнул бровь Алексей, намекая на то, что я тоже всего лишь старшеклассница. А я… я обиделась. Да, имею право, между прочим.

– Могу уйти.

Я развернулась и зашагала к выходу. Нет, умом я понимаю, что они правы. Где разломные твари и битвы, и где девчонка с третьим рангом? Да и не выглядела я грозным бойцом.

– Ярина, подожди!

Алексей догнал меня в середине тоннеля. Я поймала себя на мысли, что всё повторяется – мы в пещере, сражаемся с тварями. Правда, сейчас нам не нужно тащить на себе раненого Семёна, но смысл тот же – выжить и дождаться помощи.

Наумов схватил меня за руку, и я поморщилась от боли в плече. Чувствительность возвращалась. Ненадолго её хватило, хотя при моём третьем ранге рассчитывать на большее не стоило.

– Ты правда думаешь, что мне нравится быть здесь и терпеть боль от ран, едва стоять на ногах от усталости и выслушивать невнятные обвинения? – спросила я у него.