Пока сыны Бора,

Мидгард создавшие

великолепный,

земли не подняли,

Здесь идет речь о предшествующем созданию Мидгарда событии. Три бога расчленили Имира и сделали из его частей тела видимый мир, в том числе и Мидгард.

5 Солнце, друг месяца,

правую руку

до края небес

простирало с юга;

солнце не ведало,

где его дом,

звезды не ведали,

где им сиять,

месяц не ведал

мощи своей.

Важно обратить внимание, что Солнце в этом стихе названо другом месяца. В подстрочном переводе вместо слова друг, используется слово «родич», это говорит о том, что скандинавы полагали Солнце и луну родственниками. Но в данном стихе преобладает влияние Луны, т.к. древние люди считали время именно по луне просто потому, что так удобнее. Полноценный лунный месяц включает в себя тридцать дней и естественно, для древних людей, считать время (в данном случае месяца) было удобнее по Луне, которая имеет различные фазы, нежели по Солнцу, всегда остающемуся в константе.

Этот стих посвящен созидательной мощи божеств и их творческому началу. Именно боги установили порядок, чтобы «Солнце узнало, где его дом», и «звезды поведали, где им сиять». В таком ключе мы видим, что боги являлись олицетворением порядка, в противоположность Гиннунгагапу.

Хотя, некоторые исследователи полагают, что в этом стихе идет речь об описании полярной летней ночи.

6 Тогда сели боги

на троны могущества

и совещаться

стали священные,

ночь назвали

и отпрыскам ночи —

вечеру, утру

и дня середине —

прозвище дали,

чтоб время исчислить.

Здесь интересен именно философский подтекст стиха, говорящий о том, что времени вне бытия не существует. Пусть этот отрывок и мифологизирован, однако с точки зрения науки он полностью корректен. Времени вне материи быть не может.

Что автор подразумевал под «тронами могущества» мы понять не можем, вероятно, это всего лишь поэтическая метафора без особого смысла.

Интересно, что здесь автор называет утро, день и вечер отпрысками ночи. Дело в том, что раньше свет считался порождением тьмы.

7 Встретились асы

на Идавёлль-поле,

капища стали

высокие строить,

сил не жалели,

ковали сокровища,

создали клещи,

орудья готовили.

8 На лугу, веселясь,

в тавлеи играли,

все у них было

только из золота, —

пока не явились

три великанши,

могучие девы

из Ётунхейма.

В этом стихе подтверждается, что Вили и Ве являются асами, а не ванами. Они встречаются на Идавёлль поле, которое являлось полем блаженства. На этом поле были возведены постройки из чистого золота, вероятно это миф отсылает нас к единой мифологеме о «Золотом веке» или «Веке изобилия».

Данная мифологема очень интересна с точки зрения человеческой психологии, однако мы не можем однозначно ответить, чем она была обусловлена. Золотой век – это архаичный и архетипичный образ, который был присущ утопическим мечтаниям большинства народов земли. Характерными чертами «Века изобилия» является райское состояние человека, жившего в гармонии с природой и богами, не ведавшие войн. Земля плодоносила без человеческого труда, пища и вода были в изобилии.

Есть одна наиболее стройная и логичная теория, с некоторыми нюансами. Большинство ученых полагают, что мифологема о «Золотом веке» – это архетипичная реакция людей на появления земледелия. Действительно, еще до неолитической революции, люди были собирателями и охотниками, благодаря тому что они жили небольшими группами, им хватало еды от плодов природы, возможно, что этот миф восходит еще до начала неолитического сдвига, когда животных (таких крупных, как мамонты, или гигантские ленивцы, на которых было легко охотиться) было в изобилии. Насколько это теория верна доказать невозможно, что эта теория отчасти обусловлена рефлексией человека и его ностальгией по древним временам, которые со временем начали идеализироваться. Деды и бабушки, которые еще жили во времена собирательства могли рассказывать своим внукам о тех временах, когда они приспосабливались к изменчивым природным условиям, питались плодами и жили в гармонии с природой. Вероятно, что начиная с оседания людей на одном месте начинает развиваться военная демократия и закабаление людей.