– Мы точно не знаем, – ответила Рейчел. – Аннабет и Джейсон тоже были здесь, кстати. Джейсон не хотел тебя оставлять, но у Аннабет появилась идея… как можно вернуть его воспоминания.

– Это… Это замечательно.

Джейсон был здесь, с ней? Жаль, что она тогда была без сознания. Но если к нему вернется память, это будет хорошо. Она все еще надеялась, что они на самом деле знакомы. Ей не хотелось, чтобы их отношения оказались всего лишь игрой тумана.

«Соберись», – приказала себе Пайпер. Если она собирается спасти папу, неважно, нравится она Джейсону или нет. Потому что в конечном итоге он ее возненавидит. Как и все.

Она взглянула на церемониальный кинжал у себя на боку. Аннабет сказала, они были символами власти и статуса, но в бою использовались редко. Сплошная показуха. Фальшивка, прямо как Пайпер. Еще и это имя, Катоптрис – «стекло, в которое смотрят». Она не смела достать его из ножен, страшась собственного отражения.

– Не волнуйся. – Рейчел сжала ее руку. – Джейсон показался мне хорошим парнем! У него тоже было видение, очень похожее на твое. Что бы ни случилось с Герой… думаю, вам предстоит работать вместе.

Рейчел улыбнулась, будто это хорошая новость, но Пайпер окончательно упала духом. Она думала, что в этот поиск – что бы он собой ни представлял – будут вовлечены незнакомые люди. А Рейчел, по сути, объявила: «Отлично! Мало того что твой отец находится в заложниках у гиганта-каннибала, так ты еще предашь парня, который тебе нравится! Разве не здорово?»

– Эй, не плачь, – расстроилась Рейчел. – Мы что-нибудь придумаем!

Пайпер вытерла глаза и постаралась взять себя в руки. Это совсем на нее не похоже. Все считали ее сильной – бывалым угонщиком машин, бичом частных школ Лос-Анджелеса. И на тебе – рыдает как маленькая.

– Откуда ты знаешь, что мне предстоит?

Рейчел пожала плечами:

– Я знаю, что тебя ждет тяжелый выбор и вариантов у тебя немного. Как я уже говорила, иногда у меня бывают предчувствия. А еще тебя признают во время общего костра. Я почти уверена. Может, ситуация немного прояснится, когда ты узнаешь, кто твой божественный родитель.

«Прояснится, – подумала Пайпер. – Но это не обязательно означает, что улучшится».

Она села. Во лбу невыносимо пульсировало, будто кто-то вбивал ей гвоздь между глаз. «Мама не вернется», – утверждает отец. И однако она, похоже, может признать ее сегодня вечером. Впервые в жизни Пайпер засомневалась, что ей этого хочется.

– Надеюсь, это Афина. – Она подняла глаза, испугавшись, что Рейчел начнет над ней насмехаться, но оракул лишь улыбнулась:

– Я тебя не виню. Сказать честно, думаю, Аннабет тоже на это надеется. Вы во многом похожи.

От этих слов Пайпер почувствовала себя еще более виноватой:

– Очередное предчувствие? Ты ничего обо мне не знаешь.

– Ты удивишься.

– Признайся, ты говоришь так потому, что ты оракул. Вам положено таинственно изъясняться.

Рейчел рассмеялась:

– Не выдавай мои секреты, Пайпер! И не волнуйся. Все разрешится – просто, может, не так, как ты планируешь.

– Мне от этого не легче.

Где-то вдалеке затрубил горн. Аргус крякнул и открыл дверь.

– Ужин? – предположила Пайпер.

– Ты его проспала, – сообщила Рейчел. – Время общего костра. Пошли узнаем, кто ты.

Вся эта идея с общим костром не на шутку пугала Пайпер, заставляя думать о совсем другом костре, фиолетовом, из ее снов, и о привязанном к столбу отце.

Реальность оказалась почти столь же ужасающей: посиделки с песнями у огня. Вырезанные в склоне холма ступени, напоминающие ряды амфитеатра, окаймляли выложенную камнями костровую яму. На них, сбившись в кучки под разноцветными флагами, сидели больше полусотни детей разного возраста.