Чан и Сан Хён побежали на кухню. Бобби лежал под столом, а рядом валялся разломанный стул. – «Бобби, что случилось?» – Сан Хён поднял друга за шиворот.

– «Ты в порядке хомяк? Опять за чипсами, небось, лазил». – «Угу они вкусные».

– «Ли Вон. Тебе работка, Бобби опять сломал стул». – «И что?»

– «Тебе его чинить. Потому что только ты умеешь это делать». – «Бобби – ты моё наказание! Я вечно подбираю за тобой все твои проделки».

Кое-как составив стул, Ли, всё ещё ворча, уселся есть. Ребята подтянулись на кухню. За столом воцарилась тишина. Было слышно, как кто-то чавкает, пьёт что-то, сопит от усердия. Джун устроил ребятам день, а точнее ночь обжорства. Курица, рамён, огурцы… Он был сам из довольно обеспеченной семьи и если агентство не докармливало мальчишек, то Джун, на правах старшего, сам шёл на рынок или в магазин, и покупал на свои собственные деньги всё, что считал нужным. Есть баланду для похудения, не входило в его правила и он, старался, периодически, накормить усталых мальчишек.

– «Джун – это самый вкусный ужин» – Чан полез обниматься к Джуну. – «Джун – ты бог кулинарии». Парни обступили Джуна схватили его на руки и стали таскать по всему общежитию. – «Завтра выходной, завтра выходной! Ура! Мы будем спать и есть, есть и спать».

Пока все разбредались по кроватям Хён мыл посуду. За этим делом его застал Чан.

– «Сан Хён пойдем спать».

– «Нет Чан я тут приберусь немного». Хён повернулся на левой ноге и вскрикнул от боли. – «Что с тобой Хён? У тебя болит что-то?» – «Да. Нога. Перетанцевал видимо сегодня». – «Ну, давай я тебе дам бинт. Перетянешь, и нога пройдет». – «Да, наверное…». Сан Хён уже больше месяца мучился от боли в ноге после того столкновения с машиной, но говорить кому-то, что боли бывают настолько сильные, что искры из глаз, он не хотел. Он терпел. Покупал, себе какие-то обезболивающие мази. И как-то так перебивался. Когда он просто ходил, нога особо не ныла. Но вот когда начинал танцевать, то боль была сильная. – «Хён пойдем». Чан отвлек его от своих мыслей.

– «Чан… слушай, а мы вообще – дебютируем? Как-то мне грустно». – «Конечно». Улыбчивый Чан всегда был во всём уверен. – «Я бы не пришёл сюда, если бы не знал бы что стану айдолом. Мы теперь группа. Мы вместе». – «Да… Ты прав». Ребятами потихоньку овладевал сон. Наевшись сегодня до отвала, они дружно засопели.

Утро началось весело. Все практически одновременно, подскочили от какого то странного звука. – «Ааапчхиии». Ин Джон чихал так, что сотрясались стены. – «Ааапчхиии!». Ребята прикрыли уши руками и продолжали подпрыгивать от жутко страшного чихания Ина. – «Ин. Ты простудился что ли?» – «Не зна… чхииии!».

– «Дайте ему что-то а? Мы тут все сейчас заиками останемся». – «Пчхииии…

У меня аллергия на пыльцу. Чхииии…» – «Да где у нас в доме пыльца?» Ли Вон подошел к окну. – «Какая зараза поставила сюда этот цветок?» – «Эта зараза – наш директор. Гы! Гы! Гы!». Джун покатился со смеху. Над его ухом раздалось громкое пчхиии… От неожиданности парень сел мимо кровати. – «Да тебе Ин, айдолство прямо противопоказанно» – поддел друга стонущий от смеха Ли Вон. – «Почему?» – «Представляете, вот он такой весь звезда. И поклонники вокруг. Он на сцене. Ему преподносят букет и он как…» – «Аапчхиии!» – раздалось рядом. Ли Вон втянул голову. – «Вот я и говорю. Как чихнет наш маленький Ин в микрофон, так и сдует всех фанатов со стадиона одним чихом». Ин резко перестал чихать. – «Вот. Смотрите как Ин хочет в айдолы. Даже чихать перестал».

– «Еще бы стадион такой найти, наполненный поклонниками» – съехидничал Ин Джон.