– Знаешь, – сказал я, – а ведь я отправился вслед за вами. На Дорогу Смерти.

– Что?!

– Я пытался вас догнать.

– Но… как?

– Когда ты ушла от меня ночью, ты была… Я боялся, что с тобой что-нибудь случится. И, если честно… я хотел увидеться с тобой еще раз. Пришлось побродить по городу. Обойти все хостелы. Ты не поверишь, сколько там хостелов. Я потратил кучу времени, пока не нашел ваш. Сеньора на ресепшене сказала, что вы пошли в поход, потом вернулись, а утром снова ушли, и жаловалась, что вы оставили в номере quilombo.

– Quilombo?

– Бардак. Сказала, что слышала крики, но она не вмешивается в жизнь постояльцев. А потом, когда она зашла туда убраться, все было перевернуто вверх дном и зеркало в ванной лежало на полу, разбитое вдребезги. Так ведете себя только вы, israelíes, сказала она.

– Какой позор.

– Я извинился перед ней от имени Избранного Народа и спросил, куда, по ее мнению, вы поехали. И она сказала, что раз вы взяли велосипеды, то, наверное, на дорогу Юнгас. Я ответил, что не слышал о такой дороге. Она ответила, что гринго называют ее Дорогой Смерти. И тут я запаниковал. Пулей полетел оттуда в центр города, взял напрокат горный велик – и на Дорогу.

– Погоди, – вдруг остановила она меня. – Докуда точно ты доехал?

– Там выставили кордон полиции, – соврал я.

– После большого водопада?

– Велосипедистам не давали проехать. Так что мне пришлось вернуться в Ла-Пас. И все. Через два дня я улетел в Израиль.

– Понятно, – сказала она. И тяжело выдохнула. Помолчала: переваривала новую информацию. И в конце концов добавила совсем другим тоном: – Ну, главное – намерение.

Когда мы вернулись к машине, она сняла куртку и вернула мне.

– Спасибо, – сказала она.

– Не за что, – ответил я.

– Ты решил для меня большую проблему, – призналась она и посмотрела на меня простым и теплым взглядом. Так смотрят, когда уже не пытаются обмануть или произвести впечатление.

– Буду рад постоянно решать твои проблемы, – сказал я.

– Правда? – спросила она горько. Такой горечи в ее голосе я раньше не слышал.

– Хочешь, я приеду к тебе на неделе? В четверг у меня мастер-класс на севере страны.

– Лучше не надо, – решила она. – Будут лишние вопросы.

– О’кей. Тогда… как? Поговорим после шивы?

– Да.

– На какой номер мне позвонить?

– У меня еще нет… Мой телефон разбился… вместе с Роненом.

– Ясно. Тогда как?

– Я сама тебя найду.

– Ладно. Можно тебя обнять?

– Здесь не надо.

– Тогда представь, что я тебя обнимаю.

– О’кей, – сказала она и слабо улыбнулась, – ты тоже представь.

И потом села на велосипед.

Я подождал. Завел мотор, но еще не тронулся. Хотел увидеть, обернется ли она. Удостоиться еще одного простого и теплого взгляда. Она не обернулась. И все же, даже когда она исчезла за поворотом, я не поехал. Не знаю почему. Может быть, что-то предвидел. Или просто не мог сдвинуться с места.

Так или иначе, прошло две минуты, максимум три – и ее велосипед появился снова. Она ехала с такой скоростью, с какой спускаются с горки, хотя дорога шла вверх, и когда она доехала до моей машины, то бросила велосипед на тротуар и села рядом с со мной.

– Трогай, – сказала она. Задыхаясь. Она была вся красная.

– В чем дело?

– Я не могу туда вернуться.

– Что? Почему? Что случилось?

– Давай уже поедем, а?

Я завел мотор. И следуя инструкциям Мор, поворот за поворотом, выехал из поселка.

Покосившись на нее, я отметил, что ее лицо изменилось. Стало напряженным. Строгим. Она кусала губы. Даже ее нежные округлые щеки были втянуты. Скулы выпирали. Теперь на лице проступили неприятные острые углы, которых я раньше не видел.

– Куда? – спросил я, когда мы наконец выехали на шоссе.