Оба военачальника прекрасно осознавали, что самая упорная война предстоит им обоим в борьбе за верховную власть именно между собой.

Уже в ту самую минуту Истеми понимал, что его гордый племянник не согласится долгое время оставаться на вторых ролях.

Без всякого спора, найдутся те, кто тихим елеем вольет в его уши коварные мысли о том, что именно он, Кара-Иссык, должен наследовать державу своего великого отца…

Легкий полог шатра опустился, отгородив собой ночное звездное небо и сузив все пространство до размеров небольшой походной юрты, расставленной для сына Бумына в окружении двух десятков палаток поменьше его личной охранной сотни.

Ярко пылающие огоньки в очаге, расположенном посередине юрты, отбрасывали во все стороны причудливые тени.

В руке полуобнаженной юной женщины тихонько позвякивал бубен искусной работы, украшенный дорогими камнями.

Вторая рука, вытянутая вверх, гибкой змейкой плавно покачивалась в такт музыке. Зачарованно смотрел Кара-Иссык на танцующую перед ним красавицу. Бурлила и закипала кровь…

– Ты не должен отдавать вся власть своему дяде, – отравленным зельем в уши разморенного и расслабленного мужчины вливался тихий шепот. – Вы можете поделить ее…

– Ты способна уговорить мертвого… – усмехнулся мужчина.

Поддавшись уговорам Чанле, обещавшей ему всемерное содействие ханьского императора, Кара-Иссык, не вняв разумным доводам своего дяди Истеми, объявил себя на Совете верховным правителем и вступил на престол, приняв титул Кара Иссык-хана (Черного Горячего хана).

Провозглашение хана по давней традиции обставили сложнейшим церемониалом. Кара-Иссыка посадили на толстый белый войлок, и самые именитые старейшины и вожди девять раз пронесли его по кругу, по ходу солнцу. Затем усадили его на лошадь, стянули шелковой тканью горло и, быстро ослабив петлю, у него спросили:

– Скажи, сколько лет ты желаешь быть над нами ханом?

– Скажи, как собираешься ты править?

Каждый из участвовавших в древнем обряде знал, что эти вопросы какого-либо значения не имеют. Давняя традиция осталась еще с тех пор, когда хан был выборным племенным вождем.

Совсем немного времени прошло с того момента, когда установили наследование престола по довольно сложной системе, которую Кара-Иссык нарушил, пожелав стать верховным правителем.

Но он был сыном своего великого отца, а потому все и подчинились его воле. Многие, правда, лишь сделали вид, что они подчинились.

– Пусть потешится! – перешептывались они. – Время покажет…

Согласился со своим племянником и его дядя Истеми после того, как его объявили наместником всех провинций в странах заходящего солнца, уже завоеванных и еще не захваченных.

– Земли много, мне ее хватит… – усмехнувшись, Истеми внял вполне разумным доводам и принялся за подготовку к великому походу.

Там, на завоеванных им самим землях, он построит для себя новую державу, сохраняя от хана лишь номинальную зависимость.

– Посмотрим, – хмыкнул Истеми, – кто станет удачливее и сильнее…

Разгромленные внезапным ударом тюрков, жужани выбрали своим ханом дядю погибшего вождя, объединились и продолжили борьбу.

– Мало вам? – мгновенным броском Кара Иссык-хан встретил их главные силы около горы Лайшань и нанес им полное поражение.

Овеянный неувядаемой воинской славой хан возвратился из похода. Казалось, власть его укрепилась, и тучи над его горизонтом исчезли…

Но за его спиной уже зрел династический заговор. Родные братья Кушу и Тобо договорились избавиться от правителя.

– Он нам брат по отцу, – говорили они, – но матери у нас разные…

Заключили договор о том, что после смерти старшего брата власть перейдет не к его сыну, а к младшему брату, а от него к третьему брату…