Раз, обгоняя их, проезжала группа всадников. Среди булгар Ахмед заметил двух русинов. Одного из них бий знал. Проводниками их армии шли два русских княжича захудалого рода, откуда-то из-под Мурома.

Видно, пленница была с ними знакома. Завидев конников, девушка страшно побледнела и накинула на свою голову темное покрывало. Бий не знал, что молодой человек год назад к ней сватался и ему отказали.

В злющей обиде и жгучем желании отомстить коварный княжич со своим сводным братом предложили булгарам свои услуги, надеясь за свое предательство получить вожделенную награду…

Изумленный Ахмед легонько дотронулся до ее руки:

– Что с тобой? Ты испугалась?

Впервые за все время молчаливая пленница отреагировала и кивнула в ответ своему хозяину.

– Не бойся, – он, успокаивая, сжал ее тонкую кисть. – К нам он не подъедет. Но чего и почему ты боишься?

И тут же минутная слабость девушки быстро улетучилась вместе со страхом быть узнанной. Скинув со своей головы темный платок, она надменным жестом вздернула независимый и гордый подбородок.

Потом по очереди девица вынула из ушей свои узорчатые с алыми гранатами серьги и попыталась зашвырнуть их далеко в сторону.

Благоразумная рука Насыра вовремя их перехватила. Она завернула драгоценные вещицы в тряпицу и подложила рядом с пленницей. Ее реснички, помимо девичьей воли, в ответ благодарно зашевелились…

После недолгого раздумья эмир издал фирман-указ, по которому кузнец Гали по прозвищу Тимер, родственник его, горшечник Нури, оба переводились в придворные ремесленники. Приказал Юсуф выдать из эмирской казны пару-тройку драгоценных камней и мягко посоветовал племяннице выполнить на клинке одну заветную надпись.

– Какое изречение Аллаха, абый, ты хотел бы, чтобы засияло на нем? – девушка обратила на своего дядю вопросительный взгляд.

Понижая голос до шепота, Юсуф произнес:

– Есть у твоей мамы кольцо-перстень. Оно настолько древнее, что никто не скажет, откуда оно пришло к нам и что означают начертанные на нем слова. Но из поколения в поколение в нашем роду передается существующее предание о том, что пока сие кольцо хранится у нас, то род наш никогда не прервется и Аллах никогда не оставит нас своими милостями. Никто уже не помнит, откуда взялось кольцо. Никто не мог прочитать начертанного на нем…

– Я все сделаю, абый, как ты велишь. Разреши мне заказать еще три подобных клинка, сделать подарки моим братьям, твоим сыновьям.

– Ты можешь их заказать, – эмир снисходительно кивнул головой. – Только, балам, не следует расплачиваться с мастером моим золотом. Тем паче, что с сего дня он состоит у меня на службе.

Благодарная улыбка засветилась на милом девичьем лице, а глаза ее восторженно вспыхнули:

– Правда, абый?

– Я сегодня подписал указ. Можешь сама сообщить кузнецу, – эмир усмехнулся. – Гляжу, тебе понравились сие люди. Но не забывай, какая бездонная разница существует между вами.

– Я помню всегда, абый.

– Вот и умница. Иди, – эмир три раза хлопнул в ладоши, – у меня еще много других дел, не менее важных, чем твои заботы…

«Из нашей стрекозы выйдет толк», – тепло глядя вслед стремительно выходящей племяннице, думал всевластный правитель. «У нее есть все, чтобы стать…», – впрочем, заглядывать настолько далеко он не стал.

Никогда люди целиком не ведают того, что может случиться с ними на следующий день, через неделю. А что ждет их через годы, одному лишь Всемилостивейшему Аллаху ведомо…

Айша сразу поняла, о каком кольце говорил ее царственный дядя. Оно всегда хранилось в особой шкатулке с драгоценностями.

Как зеницу ока, мать берегла кольцо, лишь изредка надевала его, в самых торжественных случаях.