– Абый, смотри! – Айша шагнула ближе, вытянула клинок из ножен.

– О, Аллах! – изумленный эмир даже не счел необходимым в этот миг как-то скрыть от девушки всего охватившего его восторженного восхищения. – Дивная работа!

Толк в хорошем оружии Юсуф понимал. На первый взгляд, простой клинок скрывал в себе много достоинств. Одно неясно, достаточно ли крепок тот металл, из которого он изготовлен. Эмир перевел глаза на возбужденное личико племянницы, и снова теплая улыбка осветила его лицо. Уже за одно то, что юной девушке доставлена радость, он готов платить и дальше. Только был бы какой-то прок. Приподняв руки вверх, повелитель резко свел ладони, и послышались три громкий хлопка.

– Ты, – не глядя в сторону открывшихся дверей, небрежно махнул он вальяжно протянутой рукой, – надень на себя мавританский панцирь.

Покорный и преданный слуга незамедлительно выполнил приказ и выжидающе стоял, учащенно дыша, ни живой и ни мертвый.

Холодный пот маленькими капельками собирался на его низком лбу, прикрытом шлемом с откидывающимся забралом.

– Покажи, чему тебя научили, – эмир указал Айше на слугу. – Ну!

По резкому и повелительному тону эмира, не ожидавшая подобного поворота событий, девушка поняла, что сейчас говорит ей не родной дядя, а приказывает повелитель. И ослушаться его да еще в присутствии слуги никак нельзя. Сузив левый глаз, она взяла клинок в правую руку и, резко замахнувшись, метнула.

– А-а-а! – слуга исторг из себя истошный вопль дикого ужаса.

Со стороны могло показаться, что бедный человек закричал много раньше, чем холодная сталь очень глубоко проникла в его грудь, пробив оказавшийся бесполезным доспех. Как подкошенный, он рухнул на пол. Лицо его медленно покрывала мертвенная бледность.

– Унести труса, позвать к нему лекаря, – приказал эмир, глядя на корчащегося в муках слугу, недовольно морщился, глубоко уязвленный его несдержанностью.

Прищурив свой левый глаз, Юсуф держал в руке вынутый кинжал и внимательно разглядывал запачканное кровью тонкое лезвие. Не менее трети ладони вошло оно в человеческое тело и больно ужалило.

– Я горжусь тобой, моя луноликая Принцесса. Где ты нашла сей кинжал? Кто его изготовил? В какой стране?

– Его при мне ковал кузнец Гали по прозвищу Тимер…

В одно лишь мгновение в голове всесильного повелителя булгарской державы сопоставились известные ему факты.

– Выходит, с ним ты, – эмир весело расхохотался, полностью оценив поступок своей любимой племянницы, – расплатилась чистым золотом?

– Да, абый, – весело ответила Айша, по потеплевшим глазам эмира понявшая, что тот больше на нее не сердится, – отдала ему по весу, как обещала, двадцать пять монет.

– На что пошли оставшиеся монеты?

– Я на них, абый, – лукавая улыбка расплылась по девичьим губам, – купила набор посуды.

Удивленная бровь повелителя круто изогнулась недоуменной дугой. На оставшуюся сумму можно было прикупить не один столовый набор.

– Чем же он настолько дорог? Его привезли из Китая?

Эмиру подумалось, что заморский фарфор до того тонок, что стенки его просвечивают, а сама посуда практически ничего не весит.

– Тем, абый, что я слепила его своими руками.

– Показывай, стрекоза, хвались…

С превеликим интересом разглядывая на своем столике диковинный кораблик-светильник, Суюм все ж укоризненно покачивала головой:

– Мой царственный брат, ты балуешь свою племянницу, потакаешь всем ее прихотям. Ты вконец испортишь неискушенное дитя.

– Может быть, моя дорогая сестра, – в широко раскрывшихся глазах эмира проскользнули теплое человеческое понимание и сострадание к своему ближнему, – я хочу дать ей то, чего невольно лишил тебя, рано отдав тебя замуж за нелюбимого тобою человека.