– Твоя тут правда, жизней (зять, муж сестры), – расхваленный на все лады родственник скромно потупился.

Знал Гали, что именно в их случае маслом кашу не испортить. После изрядной доли похвалы Булат нос не задирал. Напротив, он с утроенной силой брался за работу. Так что, хитрый умысел со стороны хозяина в его словах присутствовал, да еще какой…

– Что скажешь, чем нам поможешь? – спросил кузнец, переходя от пустых и ничего не значащих слов к важному и неотложному делу.

– Придумаем, жизней, – степенно ответил Булат, оглаживая густую бороду, сознавая всю значимость момента.

Все ждут его слова. Именно от него все зависит. Что скажет он, так и сделают, со всем старанием выполнят.

– Малай! – крикнул он, подзывая к себе вернувшегося Заки. – Беги ко мне в мастерскую и неси сюда все, что я тебе скажу…

Кидая в сторону брата жены, увлекшегося захватывающей работой, заинтересованные взгляды, Гали мастерил в своем уголочке наборную рукоятку для кинжала из отдельных тоненьких кружков предварительно распиленной слоновой кости. Кусочек бивня он к тому часу уже успел выторговать в соседнем ряду, расплатившись за него настоящей золотой монетой, чем, надо сказать, привел торгаша в нешуточное удивление.

Китайский купец прищурил свои и по жизни донельзя узкие глазки. Чтобы и у перебивающегося с проса на воду Тимера появилась звонкая таньга из благородного металла? И для чего ему, спрашивается, срочно потребовался весьма дорогой материал для ручек его кухонных ножей?

Нет ли в столь необычном заказе спрятанной от всех тайны? Кузнец уходил, а за его спиной нарастал изумленный гул…

А Булат в это время сосредоточенно колдовал над бронзой. Но для начала он, к немало изумлению хозяина, взял в левую руку деревянную палочку и начал из нее с важным видом выстругивать непонятно что.

– Братишка, ты чего творишь-то, а? – не выдержал Гали и взмолился, взывая шурина к совести. – Играться ты ко мне пришел? У меня голова кругом идет, а ты…

– Тукта, жизней, син ашыкма, – Булат рассмеялся. – Стой, зятек, ты не торопись. Всему свое время. Придет черед и до металла.

Выстругав точную копию клинка, он взял в руки тонкую и мягкую бронзовую пластинку и принялся неторопливо и аккуратно сгибать ее в узкую трубочку.

Затаив дыхание, Заки во все глазища смотрел на своего дядю, боясь пошевелиться и обнаружить свое присутствие в кузне.

Чуть что, и его запросто выгонят, и он не увидит самого главного – рождения еще одного чуда, второго за еще не закончившийся день…

В умелых руках работа спорится. Не столь много времени прошло, и нужная заготовка для ножен была готова.

– Ладно, жизней, – Булат выпрямился, – ты пока можешь приступать к закаливанию клинка, а я-то пойду к себе в кузню. Всех необходимых мне инструментов к тебе не перетащишь. Тут еще пайка нужна…

– Не забывай ты, братишка, – Гали, воспользовавшись моментом для небольшого отдыха, степенно разогнулся и поспешил напомнить, – что они мне нужны к раннему утру.

– Курукма, жизней, ты не беспокойся. Обещал, не подведу. Малай, – Булат заметил в сторонке пару внимательно наблюдавших за ним глаз, – пойдешь со мной? Поможешь, чему хорошему заодно научишься. Кто ведает, может, приобретенное умение в жизни и пригодится тебе…

– Я? – Заки, еще не веря своей удаче, пружинисто вскочил. – Абый (дядя), ты не шутишь? Ты мне говоришь?

– А у тебя есть еще кто-то из братьев? – хитровато прищурившись, спросил гость. – Может, я кого-то у вас ненароком не заприметил?

Оглянулся родственник и в шутку повертел головой, заговорщицки подмигивая своей сестре, мол, когда уже успели другого народить да споро его вырастить, да ничего про то никому не сказать.