– Ну, и забудь о ней! У вас с Максимом все в порядке? Когда потомством обзаведётесь?

– Что ты, Марина, какое потомство! Некогда нам: я ещё один кредит не выплатила, а Максим второй взял. Но дело, кажется, пошло (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!).

***

Я вышла в огород и зажмурилась от яркого солнца. Поднимался теплый пар от влажной земли. Каждая травинка сияла и искрилась под солнцем от капелек воды. Красиво-то как! Пальцами провела по веткам душистой смородины. Мокрой рукой коснулась шершавой щеки, коротко остриженных волос. Кажется, впервые за последние месяцы я улыбнулась.

Мальвы в палисаднике погнулись от ливня, бушевавшего ночью. Я подошла к ним.

– Благодать-то Божья! А мальвы поднимутся, им не впервой. Люблю, страсть, когда после дождя. Дышится легко, и земелька наливается, – Анастасия Матвеевна спускается с крылечка. – К заутрене с тобой сходим, а потом на рынок, огурчики продадим. Огурчики-то собрала?

– Собрала, тетя Ася.

– А зелень в водичку поставила?

– Все сделала, не в первый раз на рынок иду.

– Вот ладненько. Бог даст, будет день, будет пища. Платок-то мой нарядный возьми. Никак в Храм идешь. Катя, доча, сколько говорить тебе, босая не ходи, слаба еще после болезни, тапки на ноги накинь.

Анастасия Матвеевна одета празднично, в свой парадный костюм: сборчатую блестящую коричневую юбку, цветастую шелковую блузку и платок в мелких розочках. Мне она выделила наряд попроще, другого «нарядного» у нее не было. Не так уж много у нее вещей, но она щедро поделилась со мной всем, что у нее есть.

У меня не осталось ничего. Все сгорело вместе с домом. Погибли все мои близкие. В памяти всплывают какие-то образы, но смутно. Я запрещаю себе вспоминать, мне больно. И я ничего не помню.

Матвеевна, как зовут все соседки мою спасительницу, нашла меня в лесу. Матвеевна в тот день отправилась в лес веников березовых навязать. Я была грязная, оборванная, с диким безумным взглядом. Лицо в струпьях. Волосы на голове скатаны в клубок. Тело в укусах, синяках, ссадинах. Я выкапывала палкой корешки из земли и ела их.

Матвеевна тогда привела меня к себе домой, выходила. Она навела справки обо мне. Я, видимо, жила в Крохалёво, там в начале мая случился большой пожар: сгорели сразу несколько деревянных двухэтажных домов. Погибли люди. В районе траур объявляли. Полтора месяца я бродила по лесу. Матвеевна считает, что это Бог меня вывел к ним в Новотроицкое.

Когда-то Новотроицкое было большим зажиточным селом, стоящим на перекрестке торговых дорог. Называлось оно тогда Акинфеевка. Но в конце 19-го века миру явилась чудотворная икона «Троица». А нашли ее как раз недалеко от Акинфеевки. Вырыли ее из земли, а икона чистенькая, как новенькая, вся горит и сияет. И пошли твориться чудеса всякие…

Анастасия Матвеевна обожает рассказывать истории о чудотворной иконе. На месте, где нашли икону, Храм поставили Троицкий, при храме монастырь образовался. Паломники повалили толпой, к иконе приложится. А село само собой переименовалось в Новотроицкое. И на картах стали его новым именем обозначать.

После революции Храм разграбили, монастырь закрыли. Монахов на Соловки отправили. А куда икона чудотворная делась, никто не знал. Село захирело.

В 90-ые годы журналист приехал московский. Он ходил-ходил по развалинам Храма, а потом продал в Москве квартиру свою и стал самолично Храм восстанавливать. Тут, конечно, люди не остались в стороне, помогать стали: кто деньгами, кто делом. Храм возвели один в один с тем, старым: и стены белые, каменные, и купола золотые. И тут чудо случилось во второй раз. Анастасия Матвеевна в этом месте всегда делает паузу, а потом торжественно объявляет: «Явилась икона чудотворная, как и не уходила из Храма!»