Сердце ёкнуло.

Когда эта вездесущая пигалица успела выскочить за ворота и нагнать кхассера?!

Брейр спешился первым, потом подал ладонь своей спутнице, но та испуганно цеплялась за поводья и мотала головой, боясь свалиться. Тогда он протянул руки, обхватил ее за талию и буквально вынул из седла. Бережно, будто перед ним была самая большая драгоценность на свете. Тиана доверчиво цеплялась за его плечи и не спешила отпускать их, даже когда оказалась на земле.

– Не бойся, – произнес мягко.

– С тобой я ничего не боюсь.

Как же хотелось ее удавить!

Брейр отдал поводья подоспевшему конюху и в этот момент заметил Доминику, стоявшую возле лазарета, словно каменное изваяние. Улыбаться она не могла – лицо сводило в болезненной гримасе. В груди саднило, а в голове пульсировало только одно. Опоздала…

Он снова встретил свою невесту и забыл обо всем на свете. Ее мрачный, полный горечи взгляд он истолковал по-своему:

– Я сейчас занят. Позже поговорим.

У него снова не было на нее времени.

Зато вечером выяснилось, что кое у кого другого есть время на несчастную лаами.

Сдержанный стук в дверь раздался перед самым сном, когда Доминика сидела перед зеркалом и угрюмо расчесывала волосы. На мгновение в сердце зажглась надежда, что это кхассер все-таки вспомнил о ней и пришел. Проворно накинув поверх просторной сорочки шелковый халат, Ника побежала открывать. Только на пороге не Брейр оказался, а его невеста.

– Позволишь? – Тиана смело шагнула через порог. – Не хочу, чтобы нас слышали.

Доминике не оставалось ничего иного, кроме как посторониться и пропустить ее внутрь.

– Я не буду ходить вокруг да около, – Тиана без интереса обвела ее комнату взглядом, – перейду сразу к делу. Кхассер – мой.

Ее слова хлестнули наотмашь. Ника аж отшатнулась, натолкнувшись на темный решительный взгляд.

– И я не собираюсь терпеть в замке присутствие лаами. Это пошло и вульгарно. Конечно, традиции и нравы в Андракисе не такие, как у нас. Но с некоторыми вещами я категорически не согласна. Не хочу, чтобы мой будущий муж бегал справлять нужду на сторону.

– Справлять нужду? – горько переспросила Доминика.

– А как иначе это назвать?

Значит, такая у нее теперь роль в глазах окружающих? Быть отхожим местом?

– Я пока терплю твое присутствие в Вейсморе только потому, что про тебя говорят, будто ты лекарь неплохой. Людям помогаешь. Хотя, уверена, что Серхан и сам прекрасно со всем справится. – В голосе новой Высшей звучала сталь.

– Не тебе судить о работе целителей.

– Ой, не нагнетай. Я в гимназии сотню таких, как ты, видела. Прыщ вылечат – и ходят словно королевы.

От такого пренебрежения к своей работе Доминика задохнулась:

– А что ты сделала для этих людей? Ходила по двору и камни пинала? Это твой уникальный дар?

Тиана вспыхнула и зло прошипела:

– Я миротворец!

– Я видела настоящих миротворцев. В их присутствии расцветали даже самые угрюмые, а рядом с тобой цветет только Берта.

– Не только, – ядовито улыбнулась Тиана и как бы невзначай поправила зеленые ленты на запястьях, – я делаю своего мужчину счастливым.

Рот наполнился горечью. Каждая из этих фраз – «мой кхассер», «свой мужчина» – впивались острым ножом прямо в сердце. Слишком больно.

– Я не хочу, чтобы ты приближалась к нему. Чтобы смотрела на него. Разговаривала с ним. Пока я невеста, могу только мириться с твоим присутствием, но совсем скоро стану его женой. И тогда потребую, чтобы он отправил тебя из Вейсмора. Настою на том, чтобы подарил кому-нибудь из своих друзей. Лаами ведь товар многоразовый. Побыла у одного, но может перейти и к другому. Тем более раз ты такой прекрасный лекарь, то, уверена, очередь из желающих заполучить тебя выстроится немалая. Может, и найдешь себе кого-то, кто захочет взять в жены… после всех остальных. А Брейр – мой!