Вот покормишь кого-нибудь – как душу отведешь, и даже самой есть уже и не хочется. Сегодня с утра я захотела креветок в чесночном соусе, и что же? Пожарила креветки, замариновала, потом их в контейнер – и к Питеру. Ешь, дорогой! Главное, чтоб я не ела, у меня со школы талия 62 сантиметра, и лишнего сантиметра мне не надо. Но в этот раз было иначе, уже выходя из своей новой машины с контейнером в руках, я поняла, что нахожусь в слишком хорошем настроении. А для меня слишком хорошее настроение – это первый звоночек того, что вот-вот его кто-то испортит. Так и вышло.

– Питер, ты здесь? – зайдя к нему в дом, спросила я.

С Питером мы давно в разводе, у каждого своя жизнь, но мы часто видимся, а часто и живём под одной крышей, особенно когда работаем над каким-нибудь делом. Это очень удобно. Хотя наши дома находятся не так уж далеко друг от друга, но всё же иногда лучше не тратить время на дорогу.

– Я здесь! – не сразу отозвался Питер, а потом спустился со второго этажа весь погруженный в свои мысли.

– Что-то случилось? – спросила я в растерянности, прежде чем поставить ещё теплый контейнер с креветками на кухонный стол.

Он так пронзительно посмотрел на меня, что я всё поняла без слов.

Мы с Питером, хоть и были в разводе, но нас объединяла страсть, страсть к расследованиям. У нас разные характеры, нам сложно было жить в браке, но мы должны были встретиться, чтобы помогать людям, наказывать зло и восстанавливать справедливость.

Я был рад видеть Лиззи. Мне захотелось кинуться к ней в объятья, но дистанция – наше всё. Поэтому я просто спустился с лестницы и пожал ей по-отечески руку.

– Что ты привезла? – посмотрел я на контейнер с креветками.

– А ты что, не видишь? – посмотрела она на меня с укоризной.

Конечно, я видел, но должен был немного потянуть время, чтобы понять, как ей сообщить о новом деле с участием наших общих знакомых. Но я ничего не нашел лучше, как сказать ей об этом прямо.

– Надя Дарх пропала, – сказал сдержанно я. – Не думаю, что это свадебный синдром. Дело серьезное, – покачал я головой, пытаясь сохранить самообладание.

Я думал, что Лиззи сейчас начнет причитать, говорить много лишних слов, пускаться в ненужные эмоции. Но моя бывшая жена была детективом старой закалки, поэтому она молча взяла свой телефон, посмотрела на время, немного подумала и сказала:

– Я думаю, что нам нужно заняться этим делом прямо сейчас. Ты уверен, что справимся?

Она учитывала личный момент, что мы знали эту пару и даже были дружны, а эмоции всегда искажают ситуацию, заставляют мыслить предвзято. Это может помешать расследованию.

– Меня попросил об этом Рэй. Он приезжал, – коротко сказал я.

Лиззи понимающе кивнула, а потом мы с ней сели за стол, что упорядочить ту скудную информацию, которая на данный момент времени имелась у нас.

***

Когда пропадает человек, исчезает в неизвестном направлении, то всегда есть шанс, что он это сделал по своей воле. Мы старательно пытались обдумать этот вопрос вместе с Лиззи. Лиззи сказала, что не понимает, почему по прошествии десяти лет совместной жизни с Рэем Надя решила исчезнуть перед свадьбой. Я этого не понимал тоже. Мы пытались мыслить логически, но ничего не получалось из-за недостатка данных.

Рэй мне сказал, что это дело поручили старшему сержанту Брэду Брауну. Я неплохо его знал, мы часто с ним общались, обмениваясь информацией. Поэтому я, не теряя времени, набрал его номер, но и здесь меня ждало разочарование, потому что Браун не взял трубку. Возникла пауза, в которую мы с Лиззи синхронно вздохнули. Есть такой период в расследовании, обычно он бывает в самом начале работы над каким-либо делом, это когда тебе кажется, что все обстоятельства против тебя. Поэтому я всегда стараюсь к нему отнестись по-философски. Поэтому мы молчали.