– Хотелось бы верить. Но… Ты не ответила на мой вопрос.

– Зачем отвечать, если ты всё знаешь.

– Я знаю очень мало. Но хотел бы знать всё. Хотя сейчас рано думать об этом. Но…

– Никаких «но»! Нельзя просить у Господа всего сразу. И так много. Сейчас нам надо прийти в себя, оклематься, а там уж будем думать, как спастись. – Опять эта неприязнь, опять он слабый. А только что был сильным, только что – именно силой, волей своей, – спас их. А тут раскис.

Нет, он не раскис, он просто боится. Он очень боится за них. На нём лежит ответственность за их жизни. А она-то подумала… Нет, её мужчина сильный! И всё равно не надо раскисать. И ей не надо позволять раскисать, она так устала.

Понял. Принял её слова. Они в одной связке. Как и раньше, как и всегда. Если бы всегда.

Склонился, поцеловал.

– Первый раз целую мать своего ребёнка.

– Не рождённого ребёнка.

– Он родится! Он уже просится на свет, он уже защищается, – значит, он сильный, значит, он родится!

– Это уже другие слова! А тех ты не говорил, слышишь?

– Нет, говорил. Не надо отмахиваться от того, чего боишься. Надо думать, как выйти из этого положения. Такие люди не оставляют свидетелей.

– Ты всё знаешь! Ты говорил с ним?

– Он говорил со мной. Он сам вышел на меня. Хотя, зачем ему лишние люди, не понимаю? Но, видно, так сильно насолила ты ему, что через меня хочет тебя достать.

«Уже достал». Чуть не вылетели эти слова, и хорошо, что не вылетели – рано им, ещё рано. Столько не рассказано – и если начать с этого – кем она предстанет перед Кириллом? Кем?! Сжала сердце, выдохнула:

– Он и на это пошёл?

– Не пошёл бы, если б ты мне всё рассказала сразу.

– Но я не могла. Я хотела забыть. Мне было страшно.

– Значит, я тебе никто?

– Наоборот! Женщине не хочется показывать иные свои поступки мужчине. Особенно, если он ей дорог.

– И даже это не оправдывает тебя. Неужели ж ты не понимала, во что ввязалась? Неужели ж так наивна, что думала, будто от тебя так просто отстанут?

– Надеялась. Хоть и боялась. Очень боялась.

– Надо было довериться мне. Я б защитил тебя. Но как защитить женщину, которая молчит? Как защитить женщину, о которой я ничего не знаю? И от чего её защищать?

– Прости! Прости!

– Прощу, когда расскажешь. Всё до капельки.

– Ой! Опять… Ребёнок!

– И ты меня прости! – Склонился, приник – ребёнок (его ребёнок) опять капризничает. Говорят, они и там хотят пить и есть. Так жалко его, так жалко её, – она так страдает. Уже тише. – Я тебе тоже не сразу о прошлой жизни сказал. Мы что-нибудь придумаем! Мы обязательно выберемся отсюда! – Вот это уже слова мужчины! Как дороги они, как они нужны!

Поцеловал.

– Я так боялся за вас! Ты мне сразу стала роднее, в тысячу раз роднее! Мне ещё не говорили этих слов. Ребёнок. До сих пор не верю – так это внезапно, так это не вовремя.

– Не вовремя? Зачем ты так? – А уж сама боится. А уж саму трясёт. И всё же защищается, и этого комочка, что лежит под сердцем, защищает тоже. – Как раз вовремя. Он спас нас. Именно он.

– Да, тут ты права. Ребёнок спас нас. Но что будет дальше? – Вот, опять. Ох, уж эти мужчины! Не могут скрыть страх. Или не хотят.

– Дальше будет жизнь! Такой – какой мы её сотворим.

– Но как же я боюсь за вас!

– Нас трое, мы что-нибудь придумаем.

Но как низко этот грот. Да и вообще, ходят ли здесь люди? Скорее, нет! Кому захочется над пропастью ходить?

И всё равно нельзя терять надежды. Без надежды им не выжить.

– Хорошо, я расскажу тебе.

– Не сейчас. Сейчас отдохни. У нас будет время для разговора. Ты устала. И малыш волнуется. Успокой его. Поспи. Поспи. – Уложил её голову на колени, и притихла женщина, сладко вздохнула. Мужчина понял её. Мужчина дал ей отдых.