«Надо приодеться и побриться», – подумал Саша, бросившись приводить себя в порядок.

Через двадцать минут Туманов стоял перед зеркалом, одетый с иголочки: черные брюки и черная рубашка еще из прошлой жизни, сверху бежевое драповое пальто. Лицо гладко выбрито, однако синяки под глазами давали знать о не совсем здоровом образе жизни.

«Спишем это на бессонную ночь», – решил Александр.

Он побрызгался любимым парфюмом, этот свежий аромат всегда нравился Ане. Сейчас же ему надо понравиться свидетельнице и выудить из нее максимум информации.

Туманов надел начищенные ботинки, испорченные замятыми пятками и вылетел из квартиры.

Любовь Семеновна жила на другом конце города. Было десять утра – время, когда ажиотаж на дорогах спадает, позволяя доехать относительно быстро. Мертвое время – так называл Саша промежуток между десятью и одиннадцатью утра.

Подъезжая к дому свидетельницы, мужчина вдруг понял, что даже не позвонил, чтобы удостовериться, что Покровская будет дома.

«Надеюсь, что огорода у нее нет».

Туманов припарковал машину напротив подъезда и огляделся по сторонам, мысленно предполагая, где могло быть обнаружено тело. Подъезд был крайний, слева от него располагался балкон, а дальше окно. Санек сделал вывод, что это и есть квартира Любови Семеновны. По диагонали от балкона располагался погреб.

Отметив обстановку, Саша вышел из машины, закрыл ее и направился к подъезду. Впервые за несколько дней выглянуло солнце и стало теплее. Первые звоночки того, что скоро наступит лето. Хотя ветер дул далеко не майский.

Бывший сотрудник уголовного розыска набрал номер квартиры на домофоне, мысленно моля, чтобы Покровская оказалась дома.

– Кто? – раздался вежливый голос из динамика.

– Сотрудник уголовного розыска, откройте, пожалуйста, – ответил Санек.

Дверь дернулась, и мужчина потянул ее на себя.

Саша сидел в очень уютной гостиной и наслаждался обстановкой вокруг себя. Обои кремового цвета, зеленый диван с розово-белыми цветами стоял вдоль стены. Напротив – современный телевизор на тумбе цвета слоновой кости, выполненной в классическом стиле. Рядом с телевизором букет чайных роз.

У дальней стены, напротив балкона, стояли два кресла с обивкой по цвету схожей с диванной. Между ними находился журнальный столик по цвету чуть темнее, чем тумба. Саша сидел в одном из кресел рядом с книжным шкафом, который составлял ансамбль с телевизионной тумбой. На окнах висел белый тюль в пол, по бокам – шторы изумрудного цвета.

Более уютного места Туманов и представить себе не мог. Создавалось ощущение, что он попал в роскошный отель. По сравнению с его запущенной квартирой, где понятие уют было лишь словом из трех букв, квартира Любови Семеновны Покровской казалась настоящим раем.

«Может мне просто сделать ремонт? И тогда пропадет это перманентное желание сдохнуть?» – рассуждал Санек.

– Тааак, – протянула Любовь Семеновна, быстро входя в комнату и неся поднос, на котором стояли две чашки, фарфоровый чайник, сахарница и вазочка с конфетами.

Фарфоровый сервиз был белого цвета с ярко-красными маками. Женщина поставила поднос на журнальный столик, придвинула одну из чашек поближе к Саше и села в кресло напротив. Покровская взяла чайник и начала разливать ароматный чай с бергамотом.

Саша помнил правило о запрете есть и пить у свидетелей, но сейчас ему было все равно.

Хозяйка квартиры производила приятное впечатление: улыбчивая, спокойная, с добрым взглядом. На вид ей было около семидесяти лет. Волосы крашеные в каштановый цвет, местами с проседью, были собраны заколкой. Любовь Семеновна была одета в белые домашние брюки и светло-голубую кофточку с коротким рукавом.