В то лето удача повернулась ко мне лицом и мне предложили работу на арт-ярмарке в Базеле. Утром, когда я собирался уезжать на работу, Юджи в присутствии Махеша похвалил меня, по-моему, единственный раз в жизни, назвав «чем-то типа художника». Выходя из комнаты, я начал его благодарить, а он повернулся ко мне со свирепым видом и рявкнул: «Не благодари меня!» Махеш стоял там же. Оценив обстановку, он сказал со своим обычным напором: «Он дело говорит, мужик! Слушай учителя!»

Единственное, что я понял, так это то, что мне не нужно его благодарить, поскольку он ничего для меня не сделал.

За день до дня рождения Юджи я заперся у себя в комнате и стал готовить ему подарок. Это была книга его изречений о деньгах, иллюстрированная коллажем из журнальных вырезок и настоящих банкнот – все в юмористическом тоне. На следующее утро я положил книгу на его стул, в то время как у самого в животе порхали бабочки. В книге был весь мой заработок, полученный за работу на ярмарке: тысяча франков, тысяча долларов и тысяча евро. Даже когда я просто держал эту сумму в руках, у меня кружилась голова. Обнаружив книгу, он преувеличенно демонстративно открыл ее, быстренько повытаскивал деньги и начал расхваливать то, что он называл «картинами». Я был на грани нервного срыва, когда, переворачивая страницу за страницей, он подсчитывал сумму с громким «Ва-а-ау!».

Он тут же вычислил, что это было от меня: на последней странице было изображение лысого парня, сложившегося пополам и буквально выкашливающего из себя деньги.

В то лето многое напомнило нам о том, что Юджи смертен.

Однажды утром я вошел в комнату и заметил, что при разговоре он прикрывает рот рукой. Вскоре стало понятно, что он сидит без зубных протезов – без них он выглядел очень старым. Протезы сломались, народ пытался убедить его в необходимости их починить, а он сопротивлялся, жалуясь на то, что от протезов у него болят десны. С того времени он начал утверждать, что его тридцать два зуба начали расти снова. Он доказывал, что врачи ничего не знают о старении и теле. Хороший предлог, чтобы не идти к врачу.

– Зачем детям ходить к зубному врачу, хотел бы я знать!

Он удалил зубы в начале восьмидесятых, потому что они шатались во время интервью на радио и телевидении в тот короткий период, когда он был «на публике», сразу же после смерти Джидду Кришнамурти. Теперь он утверждал, что новые зубы упираются в протезы и поэтому он не хочет их больше носить. Шилпа и Нарен уговаривали его не отказываться от них: «Юджи, так ты похож на деревенского старикашку!»

Наконец он уступил, разрешив отремонтировать протезы в последний раз.

Еще как-то утром он рассказывал, что ночью его кровать сильно трясло. Сначала он подумал, что под кровать забралось какое-нибудь животное. Он слез посмотреть, но там никого не было, тогда он решил, что вибрация означала подступающую смерть. Он собрал все финансовые документы и пошел в «Луди Хаус», позвонил в квартиру Рэя, поскольку Шарон была доктором и, предположительно, могла знать, как поступать в подобных случаях. Он был готов умереть в любой момент, в нем не было ни капли страха. Они не слышали звонок или он не сработал, а поскольку он не хотел никого беспокоить, он вернулся домой.

Он не хотел никого беспокоить!

Люди со всех уголков земли приезжали, чтобы побыть с ним, чтобы помочь ему, сделать что-нибудь для него, а он боялся кого-нибудь побеспокоить. Но даже оставив этот момент в стороне, представить, что кто-то может стоять в ожидании смерти ночью на улице, было более чем странно, а он спокойно стоял и ждал свидания с хранителем времени – все документы в порядке, под мышкой, можно сразу подшивать в дело.