Она была совсем маленькая, но отлично помнила всю палитру переживаемых чувств: безысходность, страх, холод и бесконечную боль утраты. Казалось, с уходом мамы наступил конец света…

Поля передернула плечами, как это ужасно, когда шестилетний ребенок знает, что такое конец света. А потом годы, проведенные в детдоме. Та же безысходность и постоянное чувство страха. Первые несколько лет вместе с ней был Денис, и было не так страшно. Но когда он окончил школу и переехал в квартиру тети Люси, для Поли начался сущий ад. Она плакала каждый день, каждую ночь. И какое счастье, что брат смог оформить опеку и забрать ее!

– Послушай, давай передохнем, – прозвучал где-то позади голос Снежина. – Я, кажется, ногу натер.

Поля вздрогнула и, мгновенно очнувшись от горьких воспоминаний, снисходительно сказала:

– Ну ладно, принцесска, давай отдохнем.

– Перестань издеваться! – рассердился Павел. – Я действительно не привык ходить пешком на такие расстояния! И обувь у меня не подходящая для загородных прогулок, я ведь шел на свидание к девушке.

Поля глянула на свои простенькие, но удобные кеды, а потом перевела взгляд на его модные, кожаные ботинки и тут же подняла на него удивленный взгляд.

– Серьезно? На свидание? – с апломбом сказала она. – Так ты это называешь? Следишь, угрожаешь, шантажируешь, а потом заставляешь работать на себя!

– Ну еще добавь «бедную, невинную девушку»! – окончательно рассердился Снежин. – Не хочешь, не надо! Никто тебя не заставляет!

– Ага! А завтра за мной полиция придет?

– Да никто не придет! Зачем ты так? – обиделся Павел. – Не стану я тебя сдавать. В конце концов, ты действительно ничего у меня не украла.

Увидев на обочине поваленное дерево, Поля тут же уселась на него и вытянула ноги. Да, пожалуй, отдых не помешает.

Павел подошел и сел рядом.

Вокруг воцарилась тишина.

– Посмотри, какой закат, какие звезды, – тихо проговорил Павел и, задрав голову, посмотрел вверх, – а небо словно темно-синий бархат.

Он перевел взгляд на Полину. Та оторвалась от созерцания неба и, глянув на него, вдруг увидела в его глазах какую-то щенячью нежность, при этом некстати отметив, что у него очень красивые, серые глаза.

Она тут же прыснула, не в силах сдержаться.

– Ты серьезно? Если ты сейчас скажешь: «Это так романтично!», меня стошнит.

– Почему? – удивленно глянул на нее Павел.

– Да потому что все эти закаты-восходы – отстой, а вся романтика – просто слюнтяйство. Только слабые люди склонны все романтизировать.

– А вот ты зря так говоришь, – горячо возразил Снежин. – Я все свое детство прожил в семье, в которой отец очень любил мать, а она его. И я был счастлив! А знаешь почему?

– Ну?

– В их жизни всегда была романтика… Как жаль, что это длилось недолго.

– Романтика не помогла, и они развелись? – с сарказмом предположила Поля.

– Отец умер. А мама прожила без него всего пять лет и тоже умерла.

– От тоски? – Полина посерьезнела, у нее тоже мама умерла, это больно, она знала.

– Да, наверное, от тоски…

– Ужас! – Поля искренне посочувствовала этому странному, непонятному человеку.

– Опять смеешься? Романтика много значит в жизни…

– П-ф-ф, прекрати, – прервала Поля и скривилась. – Глупости все это.

Он снова посмотрел ей в глаза и усмехнулся:

– Думаю, ты просто до этого не доросла.

– Нет, не поэтому.

– А почему же?

– Да потому что романтика и я – вещи несовместимые!

Она отвернулась, совсем не хотелось рассказывать, что ничего в ее жизни хорошего нет, никогда не было и уже, по всей видимости, не будет. А поэтому просто не до романтики.

– Да? А кто мне только что про робин гудов рассказывал? Это же чистой воды романтика.