Прикрыться волей Оракула и привязать к себе Элен?

Я сдавил двумя пальцами переносицу и призвал все свое благоразумие. Сейчас эмоции и чувства, лишь сбивают с толку.

Как ни парадоксально, но мне стоит думать сейчас головой, а не сердцем.

В любом случае король не потерпит неповиновения. Ему нужен наследник, будущий хозяин границ, опора опор.

Мне не выиграть в этом противостояние, не увильнуть от долга… Да и после ночи с Элен мне этого уже и не хотелось.

Сжав исписанные листы бумаги в кулак, я призвал родовую магию еще раз. Мне все еще не верилось, что за такой короткий срок я сам, по собственной воле могу испытывать такие глубокие чувства к жене. 

Символы засветились на коже, кровь забила в висках, я искал, искал… хоть что-то... хотя бы какой-то намек на постороннее воздействие и…

Я громко выругался. Как я сразу не заметил?! Нашел…

Находка принесла горечь, а не освобождение. А затем пришла злость.

Хотела сделать из меня ручного пса, Элен?! Ну что ж, в эту игру можно играть вдвоем.

Я открыл ящик стола и достал пузырек, который принесла Сайри. Моя бедная девочка… Как я мог так с ней поступить? Предать нашу любовь? Но ничего, я все исправлю. 

Я все сделаю так, как ты сказала, только сначала накажу Элен. 

Она хотела стать хозяйкой поместья? Что ж, она ей станет!

Я подошел к стене и нажал на тайный рычаг. Полки с книгами отъехали в сторону, образуя широкий проем, который вел к алтарю и к священной чаше рода  Сэмиус.

Ритуальным ножом с мощной рукояткой, на которой был изображен герб рода и написан его девиз, я, не сомневаясь ни на мгновение, порезал запястье. Вязкая кровь темного, почти черного цвета, насыщенная магией, капала на дно чаши, и камни, которыми она была инкрустирована “оживали” зажигаясь. 

Когда последний самоцвет напитался кровью и магией, я произнес ритуальные слова, призывая хранителя дома: старого, мудрого, сильного Норика — короля горгуль. 

Он столько веков оберегал наш род и герцогство, что я был уверен, и сейчас он не оставит меня одного.

Только Новак может сейчас снять с меня ментальные чары. Я усмехнулся, коря самого себя. Посчитал, что раз девчонка не менталист, то никаких сильных заклинаний на меня она бы не “повесила”. Недооценил противника. Что ж, теперь я буду вести себя разумнее.

—  Приветствую тебя, хранитель, —  я склонил голову, увидев на дне чаши огромные глаза Норика.

—  О, младшенький…

Отец всегда  говорил, что хранитель у нас своеобразный. Я ему не верил, пока самому не довелось пообщаться.

—  Вижу, ты уже подрос. Тебе уже можно пить огненную воду, детеныш?

При первой нашей встречи мне едва исполнилось двенадцать. Отец погиб, и мне пришлось стать главой рода и пролить свою кровь в чашу. Норик предложил мне не грустить и залить свои печали хорошим пойлом. Моя всегда тихая и спокойная мама, позабыв о трауре и манерах, так отчитала бедного горгула, что я покраснел от смущения.

—  Конечно, Норик, уже давно. 

—  Отлично, тогда я приму человеческий облик.

Уже через несколько минут предо мной стоял крепкого телосложения мужчина в боевых доспехах и копной волос, перехваченной сзади веревкой. В глазах насмешка, на губах ленивая улыбка.

 — Ну, что стряслось у тебя, младшенький? Враги наступают?

—  Нет, ментальная атака… от жены.

Норик заржал как конь, а затем похлопал меня по плечу огромной ладонью:

—  Ну, ничего, младшенький, помогу. 

Норик оказался большим знатоком женских сердец и еще большим их коварных замыслов. После нескольких историй рассказанных королем горгуль, я стал сомневаться в обеих девушках.

Мы сидели в глубоких креслах друг напротив друга. Между нами стоял стол с шахматной доской и несколькими бутылками лучшей огненной из погреба.