Генерал махнул рукой: не трепись – продолжай дальше. Кацэ повиновался:

– Я составил маршруты следования всех этих угнанных авто. В слепой зоне, конечно же, маршруты были приблизительными. Думаю, ладно: попытка не пытка, как говорят бывалые люди. Я наложил эти маршруты на карту телефонных звонков, которые производились из этих же мест. Звонков было несколько сот тысяч. Люди – трепливое создание. Им хорошо – они висят на трубке, рассказывая всем, как им хорошо. Им плохо – все должны знать, насколько это так. Их нытьё зашкаливает, обогащая телефонные компания.

– Можно без отступлений? – наконец не выдержал Калачов. – Ближе к тексту. Ближе, ближе, – покрутил он перед Кириллом рукой, словно маститый режиссёр.

– Ну не дадут насладиться триумфом. Ладно, если коротко, здесь я тоже потерпел неудачу. Но русские не сдаются. Так? Думаю, – Целовальников активно помахал пальцем, угрожая неведомому сопернику, – хрен вам, а не аленький цветочек! Ну не могли же они не выходить на связь! Не могли. Долго я корпел над материалами сотовиков. И всё же доковырялся до истины. Их сигналы остались не выявленными, так как янки, как и в случае с блэкаутами, пользуются хитроумной вредоносной программкой, мастерски спрятанной в сети провайдеров связи. Делается это так: пиндосы звонят со своих странных на вид телефонов, но их сигнал не идёт напрямую. Он сразу же клеится к случайному абоненту, которого никто ни в чём не может заподозрить. А затем хитрая законспирированная программа быстренько стирает все упоминания данного звонка. Представляешь? Голова у их программистов варит. Но и я, как говорят французы, не туфлёй бульон хлебаю. Ваш покорный слуга докопался до истины. Я выявил, что следы от такого звонка всё же остаются. Они фиксируются у тех, к кому они цепляют свой сигнал. Люди звонят сотню раз на дню. Поэтому один лишний звонок чаще всего остаётся незамеченным. Конечно, вычислить, обзванивая каждого, кто оказался поблизости от этих уродов – дело тягомотное и безнадёжное. Уже ледниковый период закончится, а мы всё будем искать. Но я додумался, как их вычислить. Ладно, технические подробности опущу – вам, мой генерал, незачем голову перегружать. Она у вас должна всегда оставаться ясной. Короче, набросал я тут хитренькую контрпрограммку, которая выявляет эти подложные звонки, и запустил её в сеть всё тех же провайдеров. Прослушать звонки она не может. Зато может выявить время и место, откуда эти звонки-прилипалы исходят. Уже сегодня проверил её в действии. «Муха» помогла. Смотрю на картинке, которую она транслирует, наш культурненький атташе достал из кармана тот самый маленький приборчик с кнопками, по которому он разговаривал с шефом ЦРУ, и начал звонить по нему. А моя контрпрограмма этот звоночек – бац! Вот так вот, патрон. В Пиндосии над кодировкой поди вся силиконовая долина трудилась. А я один…

Калачов не стал слушать боковое поползновение в рассказе, оборвал подчинённого:

– И что про звонок?

– «Звонок»? А, ну да. Он позвонил – я засёк. Моя программка выдала полное совпадение появления «следа», приклеенного к случайному абоненту и разговора Фрэнки. Вот так вот! Вот они у меня теперь где! – продемонстрировал свой тощий кулачок компьютерный гений.

– Ничего не понял! – Калачов недовольно потряс головой. – Трындычишь, как курица на насесте. Ничего не поймёшь: что, где, откуда и почему. Чего теперь ждать? Или мы сразу можем ехать освобождать Бузмакова?

– Не-е-ет, что ты! Сразу никак. Но теперь моя программа фиксирует все их секретные звонки и определяет место, из которого они звонят. Теперь я их начну отмечать на карте. Постепенно станет видно, какие их секретные звонки производились из случайных мест. Их будем отсеивать…