Остановившей перед палаткой, я стал раздумывать – провести сначала инвентаризацию или сходить в разведку? Любопытство победило. Опоясавшись самодельным матерчатым ремнем, я прицепил заряженный пистолет, который ощутимо оттягивал пояс. Надо в дальнейшем придумать систему портупеи из кожи или из тросика, что имелся в наличии.

Мачете я взял в правую руку, а в левой пришлось нести бутылку с водой. До ближайших кустарников я дошел быстро. Во время пути только пара ящериц прошелестела в траве. Кустарник представлял собой неизвестное мне растение, высотой в районе двух метров с колючими шипами. Продираться по нему было самоубийством – тесно переплетенные ветви создавали непролазную путаницу.

По обе стороны бухты к самому морю спускались каменные гряды. По подножию левой гряды в море впадал ручеек, вода которого мне так понравилась. Я решил пойти дальше по правой гряде, чтобы лучше изучить границы своих владений.

Правая гряда была чуть ниже левой и более пологая. Помогая руками, я поднялся на нее и двинулся в сторону леса, видневшегося неподалеку. Приближаясь к лесу, гряда становилась круче, идти по ней становилось труднее. Группа деревьев оказалось лишь небольшой рощицей, имевшей в глубину не более ста метров. Рощица заканчивалась довольно крутым обрывом не менее двадцати метров.

Я остановился, зачарованный увиденным. Обрыв заканчивался на глубине примерно двадцати метров, а внизу, насколько хватало глаз, раскинулось море травы, среди которой бродили стада животных. Ближе всех ко мне оказались буйволы. Стадо голов на триста бурым пятном выделялось на фоне зеленой сочной травы. До ближайшего животного было меньше ста метров, это была самка, которую терроризировал теленок, требуя кормежки.

На расстоянии нескольких сот метров паслись антилопы, порода которых для меня определялась как съедобная. Правая гряда, по которой я прошел до самого обрыва, уходила вниз. При известной сноровке по ней можно довольно легко спуститься и подняться. Левая гряда, вдоль которой тек ручеек, наоборот расширялась и продолжалась дальше. Резко забирая в сторону и увеличиваясь в высоту, она становилась частью горной гряды, которая на расстоянии примерно пятнадцати километров, образовывала довольно большой горный массив, верхушка которого была покрыта снежной шапкой.

На равнине, покрытой стадами пасущихся животных, виднелись островки деревьев. Довольно далеко от места, где я стоял, виднелась излучина реки, которая уходила за горный массив справа. Хищников я не увидел, да и стада паслись довольно спокойно, не проявляя беспокойства. Если бы умел молиться, то помолился бы искренне и неистово. После трудностей на МКС, мне удалось попасть на Землю. Точнее, я приводнился, и волны услужливо доставили меня в уютную бухточку.

Бухточка оказалось небесным даром. Защищенная с двух сторон каменной грядой, она переходила в равнину. Идеальная, защищенная со всех сторон, достаточная для проживания средних размеров общины. Вот почему за эти три неполных дня я не видел животных. Это место было изолированное и труднодоступное.

Копытным, если не считать коз и туров, было невозможно подняться по гряде, а делать это хищникам просто не было смысла, когда под боком у них были несметные стада пасущихся животных. В то же время для меня спуститься и подняться по этой гряде не составляло особого труда, Правда, для этого нужно будет несколько разработать мышцы.

Сама рощица хоть и была небольшая, но могла дать мне немало хвороста. Часто попадались сухие ветки, а на земле лежало несколько крупных высохших деревьев. Набрав на обратном пути немного хвороста, я решил, что пора разжечь костер, иначе Робинзонада будет не совсем полная. Стараясь не потерять равновесие, я вернулся по гряде обратно. Надо будет проложить тропинку через кустарник, благо мачете у меня есть и даже два. Все время ходить по гряде опасно, если соскользну, можно поломать ногу или руку, а врачей здесь нет.