После отъезда Лоры Лоранс могла больше рассчитывать на успех.

Бальзак – Лоре Сюрвиль, июль 1821 года

«…Кроме того, тебе надлежит знать, что наша Лоранс – просто прелесть, такие изящные пальцы и руки не часто увидишь, к тому же у нее ослепительной белизны кожа и восхитительная грудь; когда с ней тесно общаешься, видишь, что она очень умна, и это ум природный, которому еще предстоит развиться. Особенно хороши у нее глаза, а то, что лицо чересчур бледное, это как раз и нравится многим мужчинам. Не сомневаюсь, что замужество пойдет ей на пользу».

Однако Бернар-Франсуа не дал дочери времени ни расцвести, ни сделать собственный выбор. 19 июля 1821 года он писал Лоре, что свадьба Лоранс – «дело решенное». Жениха отец выбрал по своему вкусу. Он именовался Арман-Дезире де Сен-Пьер де Монзэгль. Двойная дворянская частица – двойной источник гордости. Монзэгль действительно принадлежал к дворянскому роду, хотя и не очень древнему; его предки некогда владели в Вильпаризи замком и несколькими фермами. Правда, ни фермы, ни замок Монзэглям больше не принадлежали. Однако Бернар-Франсуа Бальзак был знаком с отцом молодого человека – они встречались сперва в Королевском совете, а затем в Интендантском ведомстве. К тому же оба были франкмасоны; все это казалось ему достаточной гарантией. Жениху было тридцать три года, он служил в Париже в управлении по взиманию городских пошлин. «Чего желать лучшего? Не принца же, в самом деле, дожидаться?»

Слов нет, прошлое суженого внушало некоторые опасения: «Он настоящее дитя Парижа и немало проказничал, хотя ничего позорящего не совершил». Да, он вел рассеянный образ жизни, как и подобает молодому человеку, а теперь ему самое время остепениться и стать хорошим мужем. Он, кажется, задира? «Безусловно, – говорила госпожа Бальзак, – и происходит это потому, что он превосходно владеет шпагой, метко стреляет. Вот его недостатки. Дай-то бог, чтобы не обнаружилось других». Оноре, которого раздражала самоуверенность будущего зятя, прозванного им Трубадуром, с иронией описывал его:

«Наш герой сочиняет стихи, он необычайно меткий стрелок и на охоте двадцатью выстрелами убивает двадцать шесть штук дичи… Он превосходно играет на бильярде; он вальсирует, он стреляет, он охотится, он правит лошадьми, он… он… он…»

Лоранс без всякой радости соглашалась на это замужество, продиктованное тщеславием отца. Судя по всему, Трубадур ее не любил. В этом не было ничего удивительного. Парижской полиции он был известен как молодой человек, склонный к разгулу, часто посещавший игорные дома и публичных женщин.

Бернар-Франсуа торопился закончить дело, боясь, как бы этот «орел» Монзэгль[43] не нашел себе более выгодной партии. Извещения о свадьбе были разосланы в двух вариантах. В одном говорилось, что господин Бальзак, бывший секретарь Королевского совета, бывший директор Интендантской службы, и госпожа Бальзак выдают замуж свою дочь Лоранс; в других – господин де Бальзак и госпожа де Бальзак сообщали о предстоящей свадьбе мадемуазель Лоранс де Бальзак с господином Арманом-Дезире Мишо де Сен-Пьером де Монзэглем. Брачный контракт был подписан 12 августа 1821 года. Бальзаки дали за дочерью тридцать тысяч франков. «Матушка считает, что даже душевное спокойствие всей жизни не оправдает такой денежной жертвы». Это семейное событие торжественно отпраздновали в Вильпаризи: «было мороженое, родственники, друзья и просто знакомые, пирожные, нуга и прочие лакомства». Бернар-Франсуа был менее импозантен, чем обычно. Кучер сельского дилижанса по неловкости задел кнутом его глаз, поранив роговицу, а ведь старик так заботился о своем зрении, о своем здоровье вообще. «Нет более душераздирающего зрелища, чем горе женщины или старца», – с сочувствием писал Оноре.