Доехать до места, где проходила коррида, можно было только на машине. Мы отправились в два часа дня и, преодолев километров тридцать, попали в маленький очаровательный городок. Подъехали к местной арене, она была стандартного размера, за деревянным ограждением возвышалось всего пять рядов для зрителей, к моменту начала боя ряды были заполнены лишь наполовину, зрители сидели с теневой стороны, чтобы солнце не мешало им смотреть. На корриде присутствовали мэр города и члены городской управы, они сидели в специальной ложе. Мы с Майей и Карлосом заняли места на трибуне. Скамьи были деревянные, но каждый из нас получил маленький мешочек с песком, чтобы сидеть было удобнее. Мы нашли свои места в первом ряду, а перед нами был пустой проход и перила над ограждением, чтобы можно было облокотиться.

Начался парад участников корриды. Я был потрясен совершенной наивностью их костюмов – никто ими не занимался. Пикадоры были в разноцветных камзольчиках – бамбетках, причем кто-то мог быть одет в малиновую бамбетку и синий жилет под ней, зеленые штаны ниже колен и желтые носки, закрывающие икры. Другой имел желтый камзол, лиловый жилет и голубые штаны, а носки, предположим, белые. Все это было изготовлено из блестящей сверкающей ткани, видимо, с люрексом, и они сверкали на солнце, переливаясь всеми цветами радуги. Только традиционные шапочка, лаковые туфли и широкий пояс были черными.

Я внутренне гордился тем, что предвидел эффект такого зрелища. Майя тоже была под впечатлением парада и безумной яркости костюмов. Началась коррида. Объявили имена пяти тореадоров. Быки были пятнистые и разноцветные. Преобладали песочные и коричневые оттенки, а на столичной корриде всегда подбирались быки черного цвета, чтобы не видна была кровь.

После того как быка дразнили пикадоры, всаживавшие в его холку бандерильи, на арену выходили молодые тореадоры, совсем юные мальчики, которые плохо держались на публике и крайне неумело действовали. Зато был виден их задор и то, как они общались с пикадорами. Слышны были их разговоры и выкрики. Эти простые парни – жители городка хотели показать себя перед земляками. Их узнавали на трибунах и кричали что-то ободряющее. Действо выглядело подлинно народным. Кровь, измазавшая буквально всех участников, особенно была заметна на быках светлого окраса.

Быки в двух случаях из четырех выходили победителями в схватках. Они подминали тореадоров под себя, а пикадоры, играя красными мулетами, переключали гнев разъяренных быков на себя и отвлекали от их жертв. Конечно, парням оказывали скорую помощь и не давали продолжать схватку, хотя все поверженные проявляли безумную отвагу и рвались в бой.

Как правило, на каждой арене есть заранее приготовленные комнаты с медицинским оборудованием, куда доставляют раненых. Кроме того, при арене существует маленькая капелла, чтобы участники корриды могли помолиться перед боем.

Зрелище было для меня тяжелым, особенно когда на песок выскакивали парни, которые специальными ножами должны были приканчивать умирающих животных. Я не мог на это смотреть, а Майя была целиком во власти происходящего.

Действо достигло кульминации, когда объявили последний пятый бой. Оказалось, что выступает знаменитый тореадор, который после тяжелой травмы, полученной в ходе боя, провел долгое время в больнице и теперь, поправившись, хотел войти в форму на корриде не самого высокого уровня.

Неожиданностью для нас было и то, что тореадор назывался рехоньеро: от слова “рехона” – особая длинная шпага, которой убивают быка с лошади. А сам вид боя, который нам предстояло смотреть, был португальским национальным видом корриды – так называемая “конная коррида”.