Войнов от неожиданности резко присел, дернул дверь на себя, и, оставив в проеме узкую щель, продолжил смотреть сквозь нее в рекреацию. Остальные застыли в напряжении и не сводили глаз с "Мамонта", готовые в любую минуту броситься к окну.

– Бабка-вахтёрша! – с досадой прошептал Войнов, прильнувший лицом к дверному косяку, – Похоже, услышала что-то, стерва старая… Прямо сюда кандыляет…

– Что будем делать, "Паук"? – взволнованно спросил "Шмель".

– Валить надо, пока не поздно… – ответил за него охваченный страхом "Сапёр".

– Нет, валить нельзя, – отрезал "Паук", – Если бабка догадается закрыть окно, попасть сюда нам будет еще сложнее. Я не думаю, что она что-то слышала. Она глухая, как тетерев. Мы ее зимой раздевалку по три раза просим открыть, она не слышит… Скорее всего, просто обходит территорию. Нужно спрятаться!

– Да где тут спрячешься, "Паук"? – возмутился "Мамонт" – Может всё-таки?.. – с этими словами он повторил жест указательным пальцем у собственного горла.

Тем временем всеобщая неотвратимая угроза в лице пожилой вахтёрши неумолимо приближалась. Старая больная женщина, перенесшая в прошлом паралич, и оттого никогда не поворачивающая шеи и с трудом отрывавшая ноги от пола, шаркая по вытертому линолеуму своими шлепанцами, со скоростью черепахи приближалась к туалетной двери. Сквозь узкие очки, надетые на кончик носа, воспаленными поблекшими голубыми глазами она смотрела прямо перед собой, и даже не догадывалась, какая опасность ждала ее за этой дверью.

Узкую полоску света под туалетной дверью рассекли 2 тени от ее ног, и дверь медленно отворилась, наполнив коридор светом из рекреации. В этот момент, сидевший в углу под чугунным умывальником Харламов, от страха вжался в угол стены и заслонил глаза ладонями, а "Друппи" от волнения чуть тихо икнул. "Паук" сидевший вповалку рядом с ним заслонил ему рот ладонью, продолжая сохранять ледяное спокойствие. Все шесть человек удивительно компактно забились под 2 эмалированных раковины из-под которых с ужасом наблюдали за вахтершей, не спеша включившей в туалете свет и медленно шаркавшей мимо них по видавшему виды кафелю. Коридор был узок, и с высоты человеческого роста их было не заметно под широкими квадратными рукомойниками, тем более для близорукого пожилого человека.

Вскоре за тем, как шарканье обуви стихло за туалетной перегородкой, оттуда послышались громкие булькающие и подобные треску звуки опорожняемого кишечника, и отвратительный запах, мучивший всю компанию, многократно усилился. Не желая более испытывать судьбу, перепуганные парни, зажимая нос рукой, один за другим вынырнули из-под раковины и скрылись из туалета через приоткрытую дверь.

Беззвучно ступая быстрым шагом и жадно глотая на ходу свежий воздух, ребята поспешили поскорее покинуть рекреацию, опасаясь, что облегчившаяся вахтерша выйдет и застукает всех разом. Но опасения были напрасными, вахтерша накануне поужинала несвежей манной кашей и теперь надолго заняла туалет.

Не оборачиваясь и не сбавляя темпа, друзья добрались до лестничного марша. Лишь здесь "Паук" усмехнулся и, сбавив шаг, тихонько сказал, обращаясь к Войнову:

– Я ж говорил тебе, что она глухая! А ты услышала, услышала… К душегубству нас еще склонял ("Паук" с сарказмом повторил жест "Мамонта")… Бабке и так не по себе, дерьмо еле до унитаза донесла, а ты еще ее на тот свет чуть преждевременно не отправил…

– Раскольников, не иначе… – ухмыльнулся Харламов.

– Да ты тоже хорош, "Сапер". Очканул не по-детски, видимо… Так дрожал, что я аж чуть из-под раковины не вывалился от вибрации…