– Здравствуй, внучек! – воскликнула она, вставая с софы, чтобы обнять его. Харламов сделал к ней пару нетвердых шагов и обнял.

– Совсем позабыл бабку… Вчерась в окно смотрела, мальчишка какой-то промчался под окнами, похожий на тебя. А потом смотрю – не ты… Что так редко заходишь?

– Да все некогда как-то… – смутился Сергей и махнул рукой.

– Ну да ладно… – вздохнула старушка, – пойдем чай пить.

Они прошли в кухню по скрипучим половицам: Сергей, прихрамывая на обе ноги, следом его бабушка, а за ней – серый дымчатый кот. В тесной маленькой кухне из круглого белого приемника в радиоточке за дверным косяком лились сигналы точного времени радиостанции "Маяк". Кухня была меблирована аскетично, и в ней было лишь самое необходимое. Прямо перед дверью располагался небольшой квадратный стол, укрытый белой клеенчатой скатертью, и два табурета. Над столом на выщербленной неровной стене, окрашенной дешевой синей краской висел большой календарь с изображением иконы казанской богородицы, на котором маленьким шрифтом были расписаны все православные праздники на 2000 год. На столе стояла большая стеклянная ваза с сухарями из ржаного хлеба.

По левую сторону от двери стоял старенький невысокий холодильник "Бирюса" на крыше которого на вязаном круглом коврике стояла деревянная хлебница. Над ней в стене было сделано световое окно, сквозь которое виднелась темнота ванной комнаты. В углу за холодильником подвешивалась стальная раковина, с пожелтевшей от ржавой воды и кое-где отколовшейся эмалью. Над раковиной прямо из стены торчал кран, из которого с громким стуком то и дело капала вода. Чуть выше на стене висела решетчатая полочка с минимальным набором посуды. А под раковиной у сливной канализационной трубы, уходящей в стену, на дощатом полу стояли две консервных банки, в одной из которых была вода, которую пил кот, а в другой еда, которую он ел.

По соседству с мойкой была установлена двухкомфорочная газовая плита производства Московского завода "Газоаппарат". В своем первоначальном виде плита была белой, но за долгие годы работы она была обильно покрыта несмываемыми брызгами раскаленного масла и жира, и от этого приобрела бежевый оттенок. Под плитой, стоявшей на высоких ножках, на полу лежала пара желтых макаронин, которые бабушка обронила в процессе приготовления обеда, и в силу слепоты так и не разглядела их. Всю стену за плитой пересекала газовая труба. Она причудливо извивалась по всей стене, словно юркая змея, создавая неповторимый элемент декора, и одним из своих ответвлений присоединялась к огромной газовой колонке, под которой стоял двухстворчатый шкафчик, замыкающий пространство вдоль стены.

Войдя на кухню, Сергей сел за стол. Бабушка подошла к плите, и, чиркнув спичкой, зажгла синее пламя газовой конфорки под пузатым желтым чайником, а пушистый серый кот вскочил на широкий подоконник, и вальяжно развалившись, лениво уставился в окно. За стеклом, с трещиной заклеенной синей изолентой, изредка неспешно проезжали автомобили и громко ворковали голуби. А во дворе, напротив подъезда на блестящем оранжевом мотоцикле сидел, подергиваясь и облизывая губы, "Шмель", который беспрестанно поглядывал на часы.

Увидев его "Сапер" решил перейти к делу, по которому приехал, и, бросив в граненый стакан с мельхиоровым подстаканником три кубика сахара, внезапно задал неожиданный вопрос:

– Баб Валь, а у деда ружьё осталось?

Бабушка сделала пару коротких шагов, и, остановившись в центре кухни, пристально посмотрела на внука. Лицо ее сделалось сосредоточенно серьезным. Она молча смотрела на Сергея несколько времени, пытаясь понять, не подвел ли ее слух, и правильно ли она расслышала вопрос. Сергей, уловив ее колебания, повторил свою фразу еще раз, громче и отчетливее.