К гаражу друг за другом подъезжали мотоциклы тех, кого "Паук" решил собрать этим вечером. Они выстраивались в ряд перед воротами Укрытцева, а их наездники глушили моторы и заходили внутрь. Сергей весь день после встречи с Лагуткиной провёл, как в забытьи. Он был задумчив и раздражителен. Его мучали постоянные сомнения: правильно ли он поступил, разорвав с Аленой. Временами ему хотелось все отыграть назад, и избежать того неприятного разговора, но это было, увы, невозможно. Он настолько углубился в свои неприятные мысли, что вечерняя встреча совсем вылетела у него из головы, и он вспомнил о ней в последний момент. К гаражу Укрытцева "Сапер" прикатил последним. Его мотороллер неспешно проехал стройные ряды припаркованных мотоциклов и занял свое место в самом конце, рядом с запорожцем "Пельменя".

Он вошел в гараж, когда беседа о восстановлении "шмелёвской" шестерки была уже в самом разгаре. Попытавшись перешагнуть высокий порог, не сгибая коленей, он споткнулся и едва не упал. Услышав шум, все сидевшие вокруг "Паука" парни, прервали свою беседу и повернули лица к Харламову, а Павел соскочил с мотоцикла и метнулся к воротам, чтобы помочь ему войти. Сергей же ухватился рукой за стальной уголок, обрамлявший вход, тем самым избежав падения, и вошел внутрь без посторонней помощи. Он протянул руку Павлу, подскочившему на помощь. Тот пожал её, с сочувствием проникновенно глядя в усталые не выспавшиеся глаза "Сапера".

Вид его внушал жалость не только "Пауку", он поразил всех собравшихся. Бессонные ночи последней недели и переживания, которые Сергей испытал в минувшие сутки, изменили его до неузнаваемости. Он осунулся и побледнел. Красные глаза его смотрели на окружающих отрешенно и бессмысленно. На его лице, которое прежде всегда было живым и отражало постоянный мыслительный процесс, было теперь лишь выражение безразличия ко всему. Дополняла картину сильная хромота, которая издали бросалась в глаза.

Ошеломленный болезным видом своего друга, Укрытцев, как остолбеневший замер на месте и молча провожал взглядом Сергея, когда он медленно прошел к толпе, и стал здороваться с остальными.

«Мамонт» привстал с перевернутого ведра, на котором сидел, учтиво наклонил голову и слегка сжал руку Харламова, хотя обычно делал это до характерного хруста. «Друппи», сидевший в самом дальнем и темном углу в черной мотоциклетной люльке, не дожидаясь своей очереди, сам вскочил с места и подбежал к "Саперу" поздороваться. Он обхватил своей маленькой детской ручонкой с отстриженными до мяса ногтями горячую ладонь Сергея и заискивающе взглянул на него. Но увидев глаза Харламова, Храмцов немного отпрянул назад. Что-то испугало его в лице "Сапера". Оно было настолько бледным, что напомнило ему лицо покойника. "Друппи" увидел обреченность в белом неживом лике Сергея. Какой-то Злой рок отразился в нем, будто сама смерть прикоснулась к его образу и оставила на нём свой отпечаток. Испуганный рыжий паренек, поздоровавшись, поспешил вернуться в свой угол и во весь оставшийся вечер старался больше на Сергея не смотреть.

Следом за ним "Сапера" поприветствовал "Шмель". Он привстал с собранной наспех из всякого хлама скамейки всем своим тучным телом, протянул пухлую ладонь с короткими пальцами, похожими на сосиски и сел обратно, особо Сергея не разглядывая. Вид он и сам имел не важный. Он был угрюм и напряжён. И видимо собственные проблемы тяготили его в тот момент больше, чем проблемы остальных.

Далее посыпались приветствия сидевших на противоположной стороне от мотоцикла ребят. Первым его поприветствовал «Пельмень», который с сочувствием осмотрел "Сапера" с ног до головы перед рукопожатием… Из-за мотоцикла блеснула его голова, и удивительно холодная рука с силой сжала кисть Харламова. Затем его поприветствовал "Филин". Он буднично хлопнул своей ладонью о ладонь Сергея и повернул лицо к "Пауку". Видимо Харламов своим приходом оборвал разговор на чем-то интересном и "Филину" не терпелось дослушать его и сказать что-то важное от себя.