– Ладно, бать, спасибо.
ГЛАВА 2
Квартира «Сапёра» состояла из двух комнат. Дверь в детскую, в которой на двухъярусной кровати спал Сергей и его сестра, находилась в комнате родителей, которая одновременно служила залом. По ширине детская уступала залу, зато в длину была такой же. В зале, как и в детской на дощатом полу, окрашенном краской цвета «детской неожиданности» был настелен большой узорчатый бело-коричневый ковёр, расписанный причудливыми орнаментными узорами красного и синего цветов. Дверь в детскую была белого цвета и находилась в метре от стены с окном и балконной дверью. В углу между дверьми, ведущими на балкон и в детскую, на невысокой деревянной тумбочке стоял большой японский телевизор. По другую сторону от двери в детскую громоздился деревянный гарнитур, в нише которого находился музыкальный центр, а на его полках за стеклянными дверцами было много книг. Напротив окна, на стене оклеенной светлыми обоями тоже висел ковёр, который очень напоминал напольный, но был размером поменьше. У стены, прислонённый к ковру стоял старый потрёпанный синий диван, на котором спали родители. Справа от дивана была дверь в коридор. Возле этой двери стоял маленький журнальный столик. За дверью вдоль комнаты родителей протянулся узкий длинный коридор, по одну сторону которого была кухня, а по другую – прихожая.
Прихожая представляла собой тесное квадратное помещение, примыкавшее к коридору. Напротив коридора в углу возле входной двери стояла тумба, на которой находился старый домашний телефон красного цвета с белым диском для набора номеров. У входной двери лежал квадратный серый коврик, об который все вытирали ноги. По другую сторону от двери у стены стояла деревянная вешалка для одежды, с подставкой для обуви и полкой для головных уборов. Напротив входной двери, слева от коридора находилась дверь, ведущая в туалет и ванную. Туалет и ванная располагались в одном помещении.
Сергей, зевая, вышел из комнаты в зал, и, схватив с журнального столика сторублёвую бумажку, оставленную ему отцом, уверенными шагами проследовал в прихожую к телефону. Подняв трубку, он с характерным треском закрутил телефонный диск, набирая номер Дробилина, который знал наизусть. В трубке прозвучал сонный голос Антона:
– Алё…
– Антон, ты что, спишь?
– Да…
– На «моторашке» не хочешь покататься?
– На какой «моторашке»? – понемногу оживляясь, спросил Антон.
– Ну, на мотороллере моего деда. Он в гараже стоит. Только бензина в нём нет. Купим литра 2, и попробуем завести его.
– А дед ругаться не будет? – с недоверием в голосе спросил Антон.
– Не будет. Он умер 5 лет назад… В общем выходи. Встречаемся, где обычно, – ответил Сергей и положил трубку. Затем он прошёл по коридору на кухню и, открыв створку одной из столешниц, начал рыться внутри и что-то искать. Обнаружив пустую двухлитровую пивную баклажку, он с самодовольным видом вернулся в прихожую, и, взяв с тумбочки ключи, велел сестре закрыться и вышел в подъезд.
Местом встречи двух верных друзей неизменно была одна из веранд бывшего детского сада. Этот детский сад располагался примерно посередине пути от дома Харламова до дома Дробилина, поэтому если они одновременно выходили из дома навстречу друг другу, то встречались именно в этом месте. Кроме того, днём там было тихо и безлюдно, и можно было покурить, не опасаясь, что увидит кто-то из знакомых или учителей.
Этот детский сад был самым старым в посёлке. В 1988 году в связи с его перегруженностью, в посёлке Пролетарский был построен и сдан в эксплуатацию новый большой двухэтажный детский садик неподалёку. Оба они поначалу были заполнены детьми, но с приходом 1990-х годов, когда рождаемость снизилась, старый детсад опустел, и его закрыли за ненадобностью. Потом в нём какое-то время были кружки для школьников, но и их вскоре, из-за недостатка финансирования, не стало… Маленькое здание детского сада забросили, и, казалось, на этот раз уже – окончательно. За эти несколько лет, стены исписали недетскими словами, кое-где разбили окна, и охотники за цветными металлами сняли несколько пролётов решётчатого стального забора из нержавейки, а прилегающую территорию облюбовали местные наркоманы, которые толпами собирались вечерами в верандах и варили какие-то зелья из конопли.