На третьем этаже Флора столкнулась с выходящими из квартиры Ирадкиных родителей врачами «Скорой». Когда она вошла, на нее пахнуло сильным запахом валерьянки. В доме было непривычно тихо. Слышался только слабый женский плач и бубнящий приглушенный мужской голос.Флораостановилась у входа в комнату, где еще несколько часов назад люди сидели за роскошно накрытым столом и отмечали юбилей хозяина дома, которого уже нет. От этой мысли Флора вздрогнула, и по спине пробежали мурашки.

В зале было все убрано, только на маленьком столике стояли чисто вымытые тарелки, столовые приборы и хрустальные фужеры. Вероятно, Арзу, в связи с трагедией, не успела убрать посуду на место. Флора обратила внимание, что яркий свет, еще недавно радостно освещавший торжество, сейчас казался зловещим и бил по глазам. То ли из-за причины, по которой Флоре пришлось вернуться в эту злосчастную квартиру. То ли потому, что ей удалось поспать всего два-тричаса.

За столом в центре комнатысидел бледный Алик в футболкеи наспех наброшенном вязаном кардигане. Он смотрел на неизвестногомужчину в осенней куртке, расположившегося напротив. Ирадкин муж был настолько растерян, что даже не обернулся на вошедшую Флору. Рядом с незнакомцем сиделеще один неизвестный в полицейской форме. У окна в кресле в расслабленной позе полулежал Эмик, почему-то с мокрыми волосами и – о, ужас! – пятнами крови на некогда белоснежной рубашке. В стоящем рядом с ним мужчине она с трудом узнала краснолицого мужа Адели ханум. Сейчас его лицо приобрело почему-то зеленоватый оттенок.

В этот момент Алик жалобным тоном проскулил:

– Я приехал, когда мне позвонила жена. Меня здесь не было. Я сразу ушел после юбилея.

Это подтвердил сидящий с Аликом шофер – дядя Мурад. Мужчина в полицейской форме, заметивший вновь прибывшую Флору, встал и направился к ней:

– Ханум, вы к кому?

– К дочери Рустама муаллима.

Мужчина внимательно стал ее разглядывать.

– Я ее подруга, – добавила она.

Полицейский предложил ей пройти в кабинет, где находились женщины. Флора поблагодарила офицера, развернулась, чтобы выйти, и услышала за своей спиной:

– Она тоже была на юбилее.

Это был Алик. «Вот ведь гнида», – подумала Флора. По пути к кабинету она опять услышала чей-то плач, который доносился из кухни, и продолжила идти на этот тоскливый звук.

Вначале ей показалось, что в большой, заставленной мебелью кухне никого нет. Плач вдруг прекратился, но Флора наконец заметила сидящую на табуретке рядом с мойкой заплаканную Арзу. Видя неподдельное горе молодой женщины, Флора прониклась сочувствием, быстро подошла к ней и обняла за плечи. Та почувствовала неожиданную поддержку, не выдержала и зарыдала с новой силой. Флора прижимала к себе трясущееся тело Арзу, гладила по голове и приговаривала:

– Успокойся. Все пройдет. После юбилея так красиво… уйти в собственной постели.

Арзу вдруг встрепенулась, подняла голову и стала быстро-быстро бормотать:

– Не в постели, нет, ханум, – он упал с балкона.

Флора замерла. Вот ведь дура, не догадалась спросить! Арзу какбудто ждала именно такой реакции, поэтому продолжила:

– Они так ругались, так ругались…

– Кто? – охрипшим голосом спросила Флора.

– Все! Хозяин так понервничал… – не выдержала Арзу и заплакала.

Флора автоматически продолжала гладить ее по голове, пытаясь переварить полученную информацию. В мозгу буквально произошла вспышка. «Так вот почему под балконами было ограждение– там лежало тело Рустама Мамедовича»,– догадалась она.