– Да-а, – голосом, каким обычно рассказывают детям страшные истории, произнесла она. – Те двое тоже шустрые… были.

Наступила некоторая пауза, во время которой я обдумывал сказанное помощницей прокурора. Наконец, кое как осмыслив брошенную ею фразу, я поинтересовался:

– Какие двое?

– Те двое стажеров, которые были до тебя, – все тем же замогильным голосом пояснила Наталья Алексеевна. – У Якова Валерьевича стажировались. Тоже шустрые. Были.

Снова наступила пауза, после которой первым очнулся Воцйоб.

– Тьфу на тебя, Наталья! – возмущенно заявил он. – Кончай своими страшилками мне молодого человека пугать!

Помощница прокурора прыснула со смеху.

– Ладно, шучу, – созналась она. – Но, зато, Яков Валерьевич, видел бы ты выражение его лица! И у тебя тоже лицо вытянулось, словно ты шарик каучуковый проглотил!

Я должен был признаться сам себе, что слова помощницы прокурора действительно озадачили меня. И, вполне возможно, что мои эмоции отразились на моем лице. Я нахмурился и подумал, а не обидеться ли мне на подкалывающую меня девушку, но, посмотрев, как искренне и открыто она улыбается, в очередной раз осознал, что влип по уши, и готов простить Наталье Алексеевне очень и очень многое. Кстати, я с самого начала решил, что для меня она будет именно Наталья Алексеевна. Не потому, что я чувствовал в помощнице прокурора больше опыта; просто мне почему-то нравилось называть тех девушек, к которым я испытывал симпатию, по имени и отчеству. Мне сложно было объяснить свою привычку, но что-то в этом было. Что-то из века девятнадцатого, когда были еще галантные кавалеры и дамы. Себя я к таковым, кстати, не относил. Скорее уж, я мог считать себя дворовой гопотой, но некоторые вещи из времен далеких предков мне нравились. Поэтому, называть помощницу прокурора я и дальше буду не иначе как Наталья Алексеевна. И, думаю, это правильно.

Тем временем, Воцйоб вновь заговорил:

– От твоих страшилок, Наталья, у кого хочешь лицо вытянется! И не только лицо…

– Ладно, Яков Валерьевич! – махнула рукой помощница прокурора. – Не буду я больше страшилок рассказывать. Ни про призраков старого дома, ни… – Тут она снова хихикнула. – про твоих пропавших стажеров. Зачем выдавать наши местные тайны?

– Не, про призраков можешь рассказывать, – разрешил Воцйоб. – Может, он меньше будет в соседнюю часть дома шляться. А вот про стажеров не надо. – Тут он снова задумался и покачал головой. – Черт, куда же они все-таки делись?

Наступила секундная пауза, во время которой я активно обдумывал слова старшего следователя. После чего помощница прокурора снова прыснула со смеху. Я поглядел на Воцйоба. Но тот сохранил задумчиво-серьезное выражение. Я подумал, что, вероятнее всего, это местный прокурорский юмор, и нужно к нему относиться соответственно. Хотя, задумчивость следователя меня настораживала.

– Ладно, Яков Валерьевич, – в итоге заявила Наталья Алексеевна. – Я, пожалуй, пойду. – Она улыбнулась мне. – Если что – заходи. Может, как-нибудь со мной в суд сходишь.

– М-м-м… – сказал я, подбирая слова и заодно сглатывая, готовые потечь при взгляде на помощницу прокурора, слюни. – Да я, в общем-то, в любой момент готов!

– Да? – переспросила Наталья Алексеевна, приподняв одну бровь. – Ну, тогда пошли. Я сейчас как раз в суд собираюсь.

Я готов был запрыгать от счастья и поскакать за помощницей прокурора куда угодно. И, кроме того, согласен был стать для нее скакуном, но из светлых мечтаний меня вырвал и вернул на землю ворчливый голос старшего следователя:

– Не, Наталья, – сказал Воцйоб. – Сегодня он с тобой никуда не пойдет. Я его в город за экспертизами хочу отправить вместе со Степанычем.