— В этот раз ты поешь, — настаивал я.

В моей одежде волчица смотрелась жутко худой. Горловина футболки открывала острые ключицы и одно плечо, чуть прикрытое темными влажными волосами.

Чер-р-рт!

Да десятилетний волчонок смотрелся бы не так жалко.

Я сам не понял, как подошел и приподнял край футболки, обнажая живот Мии.

— Что ты делаешь? — отпрянув, испуганно она спросила.

— Ты почему вчера отказалась от пищи? Ребра… их видно.

Она заправила футболку под резинку спортивных штанов, подтянула вырез, пытаясь хоть как-то закрыться.

— Я сейчас поем. Что там? — взглянула на плиту. Не разозлилась на мою настойчивость.

— Курица и картошка. Холодно?

— Очень. Я практический всегда мерзну.

Пока волчица боролась с казавшейся на ней безразмерной толстовкой, я накрывал на стол.

— Я вся могу поместиться в капюшоне, — оправдывала свою нерасторопность. — Наконец-то, — оправила полы, закатала на пару оборотов рукава. — Спасибо.

— Не за что. Тебе идет.

Волчица фыркнула.

— Не ври, — ответила с подкупающей простотой. Живо, без раздумий. Словно мы давно знакомы. И обстоятельства, столкнувшие нас, уже забыты.

Миа села напротив и принялась за еду, делая вид, что не замечает моего внимания. А я старался сосредоточиться на содержимом тарелки. Не выходило. Зверь то затихал, рассматривая свою пару, то настойчиво намекал, что хочет приблизиться.

— Не смотри. В свое оправдание я могу сказать, что очень голодна, — произнесла она, потянувшись к хлебу.

— Ешь, пожалуйста, — я придвинул свою порцию.

— Я ведь не откажусь. И ты останешься голодным. Не пожалеешь?

— В холодильнике достаточно продуктов, за меня не беспокойся.

Я всегда знал, что с обретением истинности оборотень зацикливается на своей паре. Обыкновенная забота о ком-то перерастает в потребность. Что уж говорить о желании защитить и не делить свою избранную. А теперь я ощущал это на себе.

Делить Мию я не был готов!

Уже через несколько часов приедет Альфа ее стаи. Слова Алима так и дергали за нервные окончания: “Я пообещал Лесману, что его самка будет в безопасности”.

Что именно они значили? Его — это принадлежность к стае или более личное?

“Моя!” — зверь не просто поддерживал недовольство человеческой половины, он бесновался, готовый драться за свою волчицу. Вгрызаться в плоть, рвать. И ему было плевать, насколько соперник превосходил по силе. Альфа он оборотней или Высший демон.

— Что-то не так? — поинтересовалась Миа. — Ты чувствуешь опасность? — она встревоженно смотрела в окна.

— Нет. Никакой опасности, — я поторопился заверить, ощущая появление Альфы. — Зверь нестерпимо хочет с тобой познакомиться. Приходится сдерживать его. Доедай, мне нужно переговорить с Алимом, я быстро вернусь.

Слова не успокоили волчицу, она встала из-за стола вместе со мной. Я вышел на улицу и подошел к Альфе, а Миа осталась в дверях.

— Я надеялся переговорить наедине, — сказал Алим на грани слышимости.

Мы отошли.

— Ее ищут? — спросил, игнорируя накатывающую волнами тревогу.

— Да. Сегодня на северной границе стаи заметили внедорожник с заправки. Оборотни пока не решились ступить на нашу территорию, но думаю, это дело времени. Я пришел попросить Мию помочь. Своим присутствием она вынудит их действовать.

— Ты в своем уме? — вырвалось у меня рыком. Во время разговора я держал Мию в поле зрения. Она напряженно наблюдала за беседой, крепко обнимая себя за плечи.

— Я понимаю тебя, — Алим пытался успокоить. — Я знаю, что такое пара. Знаю, как волк беснуется, когда твоя женщина в опасности… — шептал на грани слышимости.

— Да ничего ты не знаешь! — ответил я в полный голос. — Марису ты забрал из семьи. До встречи с тобой она жила, окруженная заботой и добротой. Вы встречались, разговаривали, притирались. А она? — я невольно дернул головой в сторону Мии и заговорил шепотом: — Она бежала от кого-то. Пряталась в моей машине. И это было вчера!