Мне казалось, что Варя будет недовольна второстепенной ролью, но нет, она на удивление смиренно приняла всё, что нам поручили. А когда я поинтересовался у неё, почему так, то получил вполне логичный ответ:

– Я же не дура лезть в самое пекло. Я помню, как мы проходили сорок девятый этаж три года назад, и это было очень тяжело. Ты просто пока не представляешь, какая там может быть обстановка. А сейчас нам говорят, что этот этаж будет как шестидесятый! Так что да, Стас, я рада, что буду где-то позади. Сам шанс побывать в таком рейде – уже большой подарок. Мы можем наглядно посмотреть, как действует более крупная гильдия, и поучиться у них. Это даже важнее всего остального. Ты, как глава гильдии, должен вести за собой людей, но при этом уметь уменьшать возможные риски.

Мы с Варей потратили часа четыре на инструктаж, в котором нам рассказали всё, что известно о тридцать втором этаже на данный момент. О монстрах, что там обитают, их слабостях и силе. Но тут сразу стоит уточнить, что данные были едва ли полными, и получены лишь у пограничной с входом территории. Слишком глубоко разведчики зайти не смогли, а те, что рискнули – не вернулись.

Но даже такие крохи знаний важны, чтобы давать хотя бы примерную оценку происходящему. Неизвестность пугает похлеще всего остального.

– Рейд вслепую…, – покачала головой Варя. – С нашей удачей как бы это не превратилось во что-нибудь очень скверное…

– Не драматизируй, – укорил я её, хотя и частично был с ней согласен.

– Да брось, Стас. Это ты слишком оптимистичен. Даже без нас риски у этого рейда высокие. Уже сейчас прогноз потерь от двадцати до тридцати процентов, а это очень хреновый прогноз. Мы проходили сорок девятый этаж с прогнозом в семь-девять процентов потерь, и ещё тогда это считалось “много”.

Как бы то ни было, отказываться от рейда даже с такими потенциальными рисками мы не собирались. Этой эмоциональной речью она лишь пыталась подчеркнуть, что рада, что мы будем не в первых рядах в предстоящей бойне.

После лекции мы познакомились с ранкером, который возглавлял нашу группу. Роберто Рамирес де Аро, земляк Алессии и, как я понял из короткого разговора с ним, также член “Ультимы”.

– Можете звать меня Боб, – сказал он нам при знакомстве. – Меня многие так называют.

Он коротко проинструктировал нас, что тут да как, куда бежать и как реагировать на его команды, причем делал это с таким скучающим видом, словно ему было совершенно не до нас. Что было, будем честны с собой, правдой, но раз мы свалились на его голову, приходится исполнять. Боб не скрывал, что мы для него обуза, и тем не менее не доводил свое отношение до откровенной враждебности. Всё оставалось на уровне “делайте, что говорят, и не мешайтесь под ногами”.

Нас это нисколько не задевало, потому что его тоже можно было понять. Даже во время нашего инструктажа Боба то и дело дергали по другим вопросам, причем вопросам мелким, которые вполне могли решиться и самостоятельно. Но в конечном итоге, убедившись, что мы всё поняли, нас отправили заниматься своими делами.

– Завтра на рассвете будьте в отделении второго отряда. Если не объявитесь, уедем без вас, – сказав нам это, мужчина однозначным жестом указал на дверь.

К тому моменту день уже шел к вечеру, и мы с Варей вернулись в апартаменты Алессии, но без самой девушки тут было уже как-то не так. Словно именно она создавала энергетику этого места, и без своей хозяйки оно теряло весь лоск и шарм. Кажется, даже Варя это отметила, но вслух не озвучила.

– Ну что, последняя ночь в “раю”? – усмехнулась она.

– Опять джакузи? – ответил я ей тем же.