***
В гостиной Чендервилла было темно. Свет исходил только от камина, да от одинокой свечи в массивном серебряном подсвечнике. Граф Джозеф Даррен сидел, откинувшись на спинку кресла. Рядом с ним лежала изящная трость с костяным набалдашником в виде совы.
– Я слышал, что ты женишься, – голос его собеседника был приятным, молодым и звонким.
– Это неожиданность для тебя, Армин? – Граф Даррен потянулся к кочерге и постучал по углям в камине, заставив искры роем взметнуться вверх.
– Конечно. Я думал, мы друзья, – в голосе Армина послышалась лёгкая обида.
– Не обижайся. Это отчасти неожиданность и для меня самого. Когда я услышал об истории семьи Бален, то не смог пройти мимо. Правда, кроме Сворка я никого в Гьердараунте не знаю. Я отправил ему письмо полгода назад, но тал Сворк сказал, что ответа от семьи Бален не получил. Ну и Бог с ними! Я даже не расстроился, что мою помощь не приняли, – Джозеф едва слышно вздохнул. – Но вот, буквально, пару часов назад прискакал гонец с письмом от Сворка, где он пишет, что Сара Бален согласна выйти за меня замуж. Она приедет сюда с моим экипажем вместе с маленьким братом.
Граф Даррен замолчал. В комнате повисла тишина, прерываемая лишь треском углей в камине, да тиканьем настенных часов.
– Но почему сразу свадьба, Джо? Ты бы, наверное, смог помочь этой Бален и без этого.
– Не беспокойся. Всего лишь фиктивный брак и ничего более. Не могу же я оставить своё имение неизвестной мне лично девушке, да ещё и инкогнито. К тому же мне запрещено появляться за границами Чендервилла и его угодий, – граф тяжело вздохнул и поднёс руку ко лбу, который закрывала маска. Армин заметил этот жест.
– Ты вообще не снимаешь маску?
– Сейчас – нет, зачем пугать людей моими уродствами? Я на финишной прямой. Мне недолго осталось. Рано или поздно, но все забудут, что будущая графиня Даррен когда-то была замужем за Проклятым. А деньги открывают любые двери, – он невесело усмехнулся.
– А… А по своему делу ты ничего не выяснил?
– Нет, Армин. Да это и бесполезно. Я хочу лишь спокойно умереть.
– Спокойно тебе вряд ли дадут, – улыбнулся Армин, но сразу посерьёзнел. – Не боишься истерик будущей тальи Даррен? Она, наверное, будет падать в обморок при виде тебя или закрываться на все замки в своей комнате.
– Зато мне будет нескучно, – хрипло рассмеялся Джозеф. – Я так устал от одиночества, особенно зимой. Оно давит. Я с детства привык к нему, но временами оно бывает просто невыносимым. Вот через пару дней ты вернёшься в свой полк, и что делать мне? А потом ещё и женишься. Ты же знаешь, что за дружбу с Проклятым, если узнают, тебя не погладят по головке.
– Проклятые – это Проклятые, а ты – это ты, – с горячностью произнёс Армин.
– Эх. Молодо-зелено. Ничего, я обязательно впишу в завещание тебя.
– Тебе всего сорок с небольшим…
– Сорок три, – поправил Джозеф.
– Неужели всё так плохо? Неужели нет никакой возможности? – в голосе Армина слышалось сожаление и тревога.
– Нет. И давай не будем об этом, – нахмурился граф. – Я не люблю ворошить прошлое и думать о будущем. Когда я был так же молод, как ты, то тоже верил в чудесное спасение, но, увы, создатели клейма остудили мой пыл. Теперь есть только сегодняшний день, и он прекрасен, – Джозеф улыбнулся, потом приподнялся в кресле и тут же упал, застонав от боли.
– Что? Стало ещё хуже? – Армин бросился к графу, чтобы поддержать его.
– Не надо, – Даррен отмахнулся. – Оно прогрессирует. Я же говорю, что мне недолго осталось. И тогда, наконец, наступит облегчение.
***
Экипаж подпрыгивал на кочках и ухабах. Язен спал, а Сара думала и вспоминала. В дороге прошёл уже целый день. Гостиница, в которой они рассчитывали заночевать, была закрыта. Ни возможности отдохнуть, ни сменить лошадей. Но кучер, видимо, не особо и рассчитывал на это, потому что они постояли только пару часов, дали отдых лошадям, а потом экипаж снова тронулся в путь. На облучке висел фонарь, освещая дорогу. Ехали медленно, но всё равно колесо то и дело попадало в колею или выбоину. Припорошенные снегом, они были совсем не видны в темноте. В таких условиях рассчитывать на спокойный сон тяжело, поэтому Сара пересела к Язену, обняла его, прижала к себе, чтобы он не ушибся ненароком, сама прислонилась к спинке сиденья и попыталась вспомнить всё, что она знала о Проклятых.