Они удивлялись, как удавалось их непосредственному начальнику влиять на бывшего сослуживца и искать компромиссные решения. Блохин прислушивался к мнению своего друга и мог поменять свое решений или смягчить наказание. Но в чем секрет и успех такого влияния, агенты не знали, ведь они даже не догадывались о том, что в прошлом Блохин совершил много плохих поступков.

Косарев прекрасно знал обо всех незаконных деяниях бывшего коллеги и напоминал ему о них при любой возможности. Хоть он был младше по должности, но мог легко потопить своего друга, если тот решит не слушать его и будет дальше придираться к агентам. Они сейчас находились в секретном помещении и решили посмотреть новейшие достижения в области вооружения. Начальник подошли к кодовой двери, и Блохин начал набирать тайный код, который знал только он, но только сейчас что-то память подводила.

– Черт, какой код? Опять забыл, – ругнулся он и набрал первую цифру «один», ведь код был трехзначным номером. – Ты не напомнишь мне? Ведь ты все знаешь, так ведь, Косарь?

– Вспоминай сам, напряги свои извилины, Блоха, – обрезал Косарев, ведь эта дурость из-за раннего слабоумия непутевого начальника секретной службы его начинала веселить, но он знал этот легкий код, ведь он давно не менялся.

– А, вспомнил, – обрадовался Блохин и набрал код в виде трех единиц, и дверь открылась. – Черт, память начинает подводить, а ведь я не старый еще, а ты все время молодой. Не понимаю, как тебе удается не стареть, друг мой?

– В этом нет ничего сложного. Надо лишь следить за собой, но не все это могут, – уклончиво ответил Косарев, желая закрыть эту тему.

Они осмотрели новые военные достижения и потом расположились в совещательной комнате наедине и заперлись, чтобы им никто не мешал обсуждать важные дела. Там они выпили немного водочки и приступили к обсуждению государственных дел, но все-таки в разговоре была затронута больная тема о специальных агентах. Они проводили испытания и давно не участвовали в оперативной работе, поэтому надо было снова привлечь их к особо важной работе. Начальники сидели на удобных крутящихся во все стороны креслах возле большого лакированного стола.

– Зря ты их перевел на другую работу, ведь испытания и производство оружия это не их призвание, и они находятся не на своем месте, – затронул снова тему агентов Косарев. – Они блестящие агенты, а ты их задвинул и зажал в тиски. Они могут выполнять любые работы.

– Я задвинул их в рамки в наказание, ведь ты и так уговорил меня перевести их и снять с работы, а я хотел вообще выгнать их за беспредел и произвол. Ненавижу самодеятельность и нарушение приказов с законами, – объяснил снова Блохин. – Скоро я дам их новую работу.

– Насчет законов ты загнул, ведь сам столько раз их нарушал. Я ведь знаю твои подвиги в кавычках о присвоении чужих заслуг и игнорирование хулиганства в армии, защиту потенциальных убийц. Ты вылез наверх только с моей помощью, ведь именно я дал тебе эту должность, а с твоей черной деятельностью ты должен был торчать на нарах, – напомнил Косарь.

– Да, ты всегда был образцовым работником, и я завидовал тебе, признаюсь, но это дело прошлое. Я изменился с тех пор и заплатил сполна за эти ошибки. Ты помог мне тогда, но за агентов ты заступился зря, – признался Блохин.

– Не зря, а ты бы их лишил будущего и утопил в грязи за то, что они действовали незаконно на свой страх и риск. Они нарушили закон из-за благих целей и спасли людей, показав свою напористость и упорность, что я люблю в людях. Их поступок с точки зрения закона является преступлением, но с моральной точки зрения это правильный поступок, и я предпочитаю справедливость, – высказывался Косарев.