- Зачем же мы сюда пришли? Надо хотя бы осмотреться!

- Тогда пойдем направо, - распорядился появившийся в коридоре последним Макс.

- Почему ты здесь командуешь? – неожиданно обиделся Роман.

- Мне показалось, что ты спрашивал нашего совета, мой друг, - раздраженно бросил Макс. – Или я, по-твоему, уже и права голоса не имею?

- Нет, Синявский, правда, что ты злишься? – вступилась за своего парня Алиса. – Ну, хочешь, давай пойдем налево!

- Нет, - категорически отрубил Макс. – Я теперь пойду направо. Мне там нравится больше. К тому же, мы выйдем к одному из торцов. Там должен быть запасной выход, мне кажется. Черный ход. Это хозяйственное крыло, по-моему. Для прислуги.

- А налево – главная часть дома, - продолжал спорить Роман. – Там интереснее.

Перебранка начинала мне надоедать. Но поддержать кого-то – попасть под горячую руку. К тому же, что направо, что налево мне идти не хотелось. Мне вообще не нравился этот коридор, эта дыра в окне, неизвестно кем и когда проделанная. Но особенно - то, что в дом не лазят даже вездесущие мальчишки.

- Мне кажется, слева, там, где верхушка буквы "П", должны быть лестницы, - тихо сказала Соня. – Можно будет подняться на второй этаж и осмотреться.

- Вот и идите в ту сторону. А мы с Алисой - направо, - продолжал упрямиться Максим.

- Ладно, - хмыкнул Роман, уходя вдаль по коридору.

Макс поспешил в другую сторону. Соня пошла следом за Романом. Мне не оставалось ничего другого, как пойти вместе с ней.

Стены дома были закопченными – без всяких следов краски. Словно бы их выложили, оштукатурили, а потом развели костер – и жгли его несколько дней подряд. Потом, правда, не раз прошел дождь – кое-где копоть смыло, она словно бы потускнела – если только копоть может потускнеть.

В коридоре царила полутьма – свет пробивался сквозь щели в заколоченных окнах. К одному из них мы сейчас шли.

- Подумаешь, усадьба, - хмыкнул Роман, крутя головой во все стороны. – Двухэтажная конюшня – только и всего.

Показалось мне или нет, что парень говорил это специально, чтобы разозлить Соню?

- Почему конюшня? – немедленно обиделась она.

- Ни тебе полов, ни мебели… Сарай какой-то.

Сказав это, молодой человек неожиданно словно бы нырнул вперед.

- Ты что?

Не успел я это выговорить, как сам споткнулся о лежавшую поперек коридора деревянную балку и едва не упал. Роман, вытирая поцарапанные ладони о брюки, вполголоса ругался.

- Моя усадьба - не сарай! – аккуратно переступая через балку, сказала Соня. - Да и наверху полы наверняка остались. В другом крыле тоже, может быть… И вообще – что ты понимаешь в архитектуре? И в истории?

Синявский не удостоил ее ответом – только пнул какой-то обломок доски, который с грохотом полетел в темный угол. Эхо гулко разлетелось по длинному коридору.

- Зачем шуметь? – спросил я.

- А кто тут может быть? И чего нам бояться? – фыркнул Роман. – Подумаешь, руина какая-то…

Свернув за угол, мы оказались перед крутой лестницей. Она словно бы вырастала из пола – каменное основание, мелкий щебень, пыль – и неожиданно гладкие деревянные ступени, каким-то чудом сохранившиеся перила, свет, льющийся со второго этажа.

- Поднимемся? Или пойдем…

Я не успел договорить – сверху раздался хриплый надрывный кашель. Соня вцепилась мне в руку, а Роман дернулся, шагнул назад и воззрился на нас ошалевшим взглядом.

- Ничего себе, необитаемый дом! Так и заикой стать недолго!

- Это Макс с Алисой, - дрожащим голосом предположила Соня. – Поднялись по другой лестнице, и ходят наверху. Макс простудился, по-моему…

- Нет, там, похоже, бомж какой-то шляется, - возразил Роман. – Надо позвонить Максу, предупредить его. Может, бомж там и не один. Да и вообще – не нравится мне это. Что он кашляет? Еще туберкулез какой-нибудь подцепим.