— Позвольте мне, сента. — Не сумев удержать улыбки от непосредственного поведения царственной особы, Алекс подошёл и накрыл своей ладонью её. А потом мягко высвободил кувшин и осторожно разлил по бокалам.

Талира свободно уселась прямо на пушистый ковёр рядом с зажжённым камином и расправила подол платья.

— Садитесь ше со мной, капитан!

Алекс опустился рядом с ней на ковёр с бокалом в руках. Огонь танцевал на обтянутых бархатной тканью стенах и приятно грел озябшее на ветру лицо. Талира подобрала ноги под себя и села на колени, доверчиво повернувшись к нему.

— Вы… выпьет-те со мной за вашу свободу, капитан? — пытливо взглянула она в глаза.

Шёлковые золотистые локоны рассыпались по полуобнаженным плечам. Таким манящим… Она была на диво хороша. Горели румянцем щёки, раскраснелись чуть припухшие губы, а взгляд горящих зелёных глаз притягивал его, пленяя ничуть не меньше, чем недавняя крепость. Их непосредственная близость давно нарушила все правила этикета.

— За свободу… — медленно произнёс Алекс, будто проверяя эти слова на слух. — За свободу, мейра сента.

Она улыбнулась и склонила голову к бокалу. Какая притягательная. Прядь волос скользнула вниз и закрыла её лицо. Алекс точно зачарованный протянул руку, убрал светлые волосы набок и провёл ладонью по плавному изгибу шеи. Талира только послушно склонилась, повинуясь его прикосновению. Она будто хотела остановить его. Но не стала.

А в его крови разливался яд её власти. Так кто из них двоих — колдун?

— Простите меня, сента. Вы столь обворожительны, что трудно… подбирать слова.

— Капитан, я хотеть...

Он сделал глоток, не отводя от неё глаз.

— Вы можете говорить на ивварском, Ваша светлость, он мне родной с детства.

— Нет, капитан. Я хотеть учить… практиковать ваш язык. Он… он мне нравится. — Она закусила губу. — Да! Очень красивый. На нем, наверное, красиво петь. Вы умеете петь?

— Это не входило в моё воспитание. Я только немного танцую, правда, не ваши танцы.

Он поднялся на ноги и потянул её за собой.

— Но сдесь негде… — Талира встала и робко замерла, будто смущаясь такой близости, и на миг отняла свою руку. Алекс поймал ладонь, мягко потянул к себе и положил на своё плечо. Будущая императрица подчинилась, но отвела глаза, а он только крепче прижал её к себе за талию.

— Как там? — он на миг задумался, а потом плавно повёл её за собой. — Митт-яр, митт-аш, митт-тво, — зашептал он в бархатной тишине маленькой комнаты. Талира послушно шла за ним, повторяя его движения. Их пальцы сплелись между собой вопреки законам этого танца. Алекс ощутил охватившее её волнение и влагу дрогнувшей ладошки. — Митт-эрх, — досчитал он и перехватил её другой рукой, едва не коснувшись облегающей груди плотной ткани платья. Талира наступила на подол, споткнулась и рассмеялась.

Алекс подхватил её крепче, не давая упасть, и невольно прижал к стене рядом с окном. Она порывисто вздохнула. Точно в забытьи он провёл рукой по её талии, чувствуя будоражащий кровь жар. Легко коснулся щеки. Ничего больше не хотелось, только целовать эти девичьи губы… такие нежные, чуть приоткрытые. Горячие… Ничего не видеть, кроме неё. Только чувствовать, как бьётся так близко её сердце, будто ей страшно, как порывисто вздымается от дыхания грудь. Внутри разгорался огонь, жёг его дотла, затмевая тёмной страстью разум, заставляя осыпаться пеплом к её ногам.

Но она — будущая императрица и чужая невеста!

Талира подняла на него взгляд, будто хотела что-то сказать.

— Мейра сента… — прошептал он, погладив ладонями её открытые плечи. — Не могу держать себя в руках… но не моя в том вина. Ваше очарование и женственность сводят с ума. Не могу не желать вас всем сердцем! Прикажите мне покинуть вас. — Он достал из кармана цепочку, сжал её в руке. — Я должен забыть… мне лучше вернуть ваш подарок и уехать из столицы.