Мейк резко опустил трубу.

— А вот сейчас, кажется, и узнаем.

Очередная волна захлестнула борта, и Алекс покачнулся и с трудом выхватил у старпома подзорную трубу. Так и есть. Ивварцы. Как минимум две шхуны. И где-то за ними — едва заметная полоса заветной земли.

— Не страшно тебе, а? — оглянулся на старого друга Алекс, а ветер тот час же бросил волосы ему в лицо. — Ну?! Сражение ведь не потянем, сам знаешь.

Мейк смотрел на него застывшим взглядом, только седые пряди мотало от шквалистых порывов. В груди похолодело, будто и сердце в этот мир перестало гнать кровь по венам. Гулко шумело в ушах, заглушало все звуки мира, и только как сквозь вату ответ старпома, краткий и обреченный:

— Тебе ведь надо туда добраться.

— А вам всем надо выжить! – Безнадёжность затеи заставляла выть волком, и смотреть во всё понимающие глаза старпома было больно. 

— Некоторые верят в корабль-призрак с бессмертным капитаном, что уже пару веков бороздит океаны...

— Но это ведь не про меня, Мейк. – Алекс со всей силы стиснул трубу в руках, так, что та жалобно затрещала.

Старпом страшно, как в последний раз, улыбнулся.

— А вдруг ты составишь ему компанию? Коротать вечность в одиночестве, видать, не самое весёлое дело.

С марса грот-мачты донеслось такое же мрачное и приглушённое:

— Парус на горизо-онте!

И волна яростных криков всей команды.

Алекс с плеском ступил с трапа на мокрую шаткую палубу. Матросы замерли в ожидании приказа. Он смотрел в их глаза и видел: они знали, на что идут. Знали, что рано или поздно схлестнутся со смертью лицом к лицу. И не боятся. Ни гнева стихии, ни древней магии, ни этих ивварцев — те ведь просто живые люди по сравнению с капитаном-колдуном.

Алексу хотелось рассмеяться, чувствуя всей кожей невыносимую мощь, будто молния пронзала насквозь — вскипала внутри сила, едва сдерживаемая, уже неподконтрольная, такое манящее единство. Таким же был Сиркх в минуты своего торжества и власти?!

И стало страшно. Впервые за долгое время. Искренне, по-настоящему, до глубины души страшно — больше не вернуться собой прежним. Сойти с ума.

Потому что теперь было, ради чего держаться изо всех сил.

Потому что проиграть теперь было бы предательством. Он ведь обещал.

Но Алекс зачарованно и бессильно смотрел, как стремительно они сближаются с врагом, как разворачивают корпуса ивварские корабли, готовясь разметать “Ясный” в щепки. Как крутят вороты аркбаллист, как взводят тетиву арбалетов и обнажают клинки.

С кормы полыхнул вражеский огонь, опаляя верхушки волн. Интересно, какая из стихий мощнее: пламя или гигантский океан? Или то древнее в крови, что заставляет клубиться тучи, поднимает волны все выше и хлещет ветром, то, что было частью мира, а значит — дышало с ним в унисон.

— Готовиться к бою! — крикнул он, уже не пытаясь вернуть себе контроль.

Взметнулись брызги от гигантской волны, та докатилась буйным зверем и захлестнула палубу одного из кораблей. Без магии у них всех нет шансов. Хоть и с ней немного. Ещё! Время биться насмерть... Разъярилось море, и "Ясный" взмыл выше, но удержался, а один из ивварцев не выдержал напора стихии. В мелких брызгах Алекс только и видел, как заваливается чужой борт и ломаются мачты. Но второй противник уцелел и оказался слишком близко.

Просвистели арбалетные болты, ивварцы подходили вплотную. Кто-то вскрикнул, пораженный выстрелом. "Ясный" вздохнул, когда абордажный кошки впились в борт, а пламя коснулось парусов.

Враги уже на палубе, хотя пару ивварцев удалось сбросить за борт. Но остальные, обозлённые, лезли вперёд. Кто-то отрубил Марису голову, и та докатилась до ног Алекса. Ранили ещё одного. Сапоги залило брызгами крови. Огнём позади жгло спину — казалось, рубаха давно сгорела дотла и обратилась в пепел.