«Небезосновательно»

«А я о чём? Спокойной ночи. До завтра»

«Спокойной ночи. Чаще меняй руку»

«Сучка»

Есения тихо рассмеялась и отбросила телефон на соседнюю подушку. Он прав. Она – сучка. Которой чертовски нравится знать, что сейчас он станет представлять их вместе и думать о ней. Очень основательно думать. А она… Её он полностью удовлетворил, так что вполне можно было просто поспать.

– Есенин, ты меня пугаешь! – притворно ужаснулась Виола, плюхаясь напротив подруги и откладывая сумочку на диван рядом. – То мы месяцами не видимся, а тут второй раз за неделю. Чудеса!

Еся помешала трубочкой молочный коктейль и закусила губу, поднимая глаза на Колесникову, которая смотрела на неё с интересом. Наверное, было глупостью позвать Виолу посидеть в кафешке, чтобы попытаться хоть что-то разузнать о Глебе. Можно было, наверное, расспросить его самого, хотя, опыт говорил ей, что в таких случаях подруги могут выдать гораздо больше информации, чем сам объект, о котором хочется что-то выведать.

– Ну, я начинаю перевоспитываться, – соврала она, откидываясь на спинку и складывая руки на груди, пока Виола диктовала заказ официанту. – Как Жорик?

– Ой, не спрашивай. – Колесникова закатила глаза. – Опять помешался на идее родить ребёнка.

– А ты?

– А я считаю – пока рано. Ну, решили к тридцати пяти, значит к тридцати пяти.

– Ох, Виолка. Счастливая ты. – Есения покачала головой, улыбаясь. – Я бы точно Жоре твоему не отказывала на твоём месте. В наше время редкий мужик…

– Долетит до середины Днепра?

– Ага. А ещё так настойчиво просит ребёнка. А не бегает, если ты всё же залетела.

– Ну, я его жена. Чего от меня бегать, даже если залечу? А тебя я, Есенин, совершенно не понимаю. Если хочется лялю, так Сергею только намекни. Или он не хочет? Или уже не может?

– Колесникова, ему пятьдесят семь!

– Уже?!

– Вот ты…

– Да шучу я. Молод, горяч и прекрасен. Правда, я даже не помню, как он выглядит. Ибо видела его один раз.

– Ладно-ладно! Я знаю, что ты думаешь о том, что мы не дружим домами, квартирами и семьями. Но это не изменить. Я и сама его крайне редко вижу.

– Да ладно. Не больно-то и хотелось. – Она кивнула официанту, который поставил перед ней большую чашку латте. Прищурилась и задала вопрос из разряда «не в бровь, а в глаз». – А что у вас с Глебом было? Ну, кроме совместно просмотренных кошмаров, от которых ты так кричала?

– Виола…

– Ну, что? – Колесникова расплылась в улыбке. – Он же тебя разве что глазами не ел, когда вы вместе были.

– Может, он так всех баб?

– А то ты сама не знаешь, что не всех. Маринка с Людой разве что из трусов не выпрыгнули. А я уже стала предвидеть грядущие разводы подруг. Но нет, вроде обошлось.

– Да ничего у нас не было. – Еся пожала плечами, внутренне ликуя от слов Виолы. Она уже жутко соскучилась по Глебу, а предвкушение того момента, когда они снова окажутся вместе, выбивало почву из-под ног. – Трахнулись пару раз и всё.

– Так, ну и? Он хорош? Хотя, о чём это я. Судя по твоим стонам, более чем. А дальше? У вас чего-то будет? Ох, Стрельцова! Я аж подпрыгиваю на месте, когда такое творится. Нет, мне срочно нужно выпить! – Она щёлкнула пальцами, подзывая официанта, и принялась листать меню в поисках алкоголя, бросая на Есю хитрые взгляды.

А Есения снова испытала контрастные желания. Скрыть свою тайну даже от лучшей подруги и рассказать ей всё, потому что терпеть было невозможно.

– Сейчас только три часа дня.

– Мы, аристократия, бухаем без привязки ко времени. И если ты думаешь, что методом взывания к моей совести тебе удастся уйти от ответа…

– Да нет, ты что? Когда мне это удавалось?