Раздаётся громкий смех и мой визг, а затем съемка останавливается на моем потном лице с прикрытым левым глазом и раскрытым ртом.
Вот и все. В груди резко похолодело, отчего мне стало неуютно в миллион раз. Пытаясь ответить на свои терзания, я всё-таки сдаюсь и набираю номер.
Один гудок… два… три… Он не отвечал мне столько недель и даже не перезванивал, разве может что-то измениться сейчас? Четыре…
– Привет, – я мигом вскочила на ноги, – вы звоните Генри Ридлу, но, судя по всему, я сейчас не могу ответить на ваш звонок, просто оставьте сообщение на голосовую почту, и когда-нибудь я вам перезвоню.
Эйфория сразу проходит, и я мысленно даю себе подзатыльник. Черт возьми, почему он не отвечает? Прошло достаточно времени, Ридл не может быть настолько занятым. Хотя, наверное, он поступил в колледж и живет обычной человеческой жизнью, которую заслужил? Бросаю телефон на диван и громко выдыхаю.
Наверное, он сменил номер. Да, точно, дело только в этом.
От гнетущих мыслей меня отвлекает дверной звонок. Билл обещал зайти, скорее всего, это он. Однако, на удивление, это был другой человек…
– Балдуин? Привет, – оглянулась я по сторонам, думая, не пришла ли с ним его подруга.
Он абсолютно один. Маг широко улыбается и пожимает плечами. На нем чёрная майка с треугольным вырезом и тёмные джинсы, на ногах кожаная обувь. С чего бы это вдруг ему заявляться ко мне домой? В памяти всплывают обрывки из сегодняшней беседы с Сесилией. Она против союза с темным магом…
– Тебя не было в «Старом гноме», вот я и пришёл сюда. Можно?
– Разумеется. Проходи, – я пропускаю гостя в свой дом и закрываю за нами дверь.
Хорошо, что родители сейчас на работе, иначе пришлось три часа объяснять маме, что я не ссорилась с Биллом, а Балдуин не мой любовник.
Чернокнижник разувает обувь и с улыбкой оглядывает гостиную, присаживаясь на диван. Билл точно осатанеет, узнав с кем я сейчас разговариваю…
– Уютный у тебя домик. Уже наложила «неприкосновенность» на него с родителями?
Ох, дерьмо. Из головы вылетело. Я виновато морщу нос и громко цыкаю, и маг все понимает без слов. Надо обязательно обезопасить маму с папой, ибо монстры могут напасть и на них, чтобы шантажировать.
– Вечером займусь этим. А где Тереза? – спросила я только, чтобы поддержать разговор.
Балдуин поудобнее раскинулся на мебели и внимательно разглядел меня с ног до головы. Его зрачок расширился, а голубые глаза стали зеркальными.
– Охотится. В последнее время у неё проблемы с гневом.
Я громко фыркаю, скрестив руки на груди.
– В последнее время? Мне казалось, что она с рождения такая больная.
По-моему, мои слова задели Блэка, поскольку он поджал губы и наклонил голову вниз. Чувствую неловкость и желание сменить тему.
– Не говори так, пожалуйста. Ты не знаешь Теру, она через многое прошла.
Сажусь рядом с ним на диван и складываю руку на коленях.
Да, иногда я могу быть несправедливой по отношению к другим людям, совсем забывая, что у них тоже есть своя история. Мы можем выкинуть что-то плохое, не давая себе отсчёт, а другим бывает плохо из-за наших поступков. Обидные слова, как кипяток – ошпарившись, ты будешь помнить об этом вечно.
– Может, тогда введёшь меня в курс дела, а я постараюсь мягче относиться к твой невменяемой подружке?
Балдуин задумчиво скривил рот, слабо улыбаясь, и отвернул шею в сторону. Говорить о чужих тайнах всегда легче, чем о своих, наверное, поэтому мы так любим послушать сплетни. Подобным образом мы утешаемся.
– Я знаю Терезу с детства – мы выросли в одном приюте. Мои родители погибли при сильном пожаре, а родители Терезы бросили её после того, как выяснилось, что она не человек. Вообще-то, как рассказывала сама Тера, они не биологические её родители – она подкидыш. Мне было одиннадцать, когда я с ней познакомился, и после этого мы никогда не расставались друг с другом, дав клятву защищать. Она стала мне семьёй и другом. В приюте Теру часто травили сверстники из-за некоторых странностей. Потом её начали бояться и избегать, взрослые запирали Терезу по ночам в подсобке, а когда нам исполнилось восемнадцать, нас вышвырнули. Сперва меня, ведь я старше неё на два года…