Несколько часов спустя, когда обитатели дворца Анадон погрузились в глубокий сон, Рен села в постели. Роза хмурилась во сне. Она ворочалась с боку на бок в течение нескольких часов. Королевский тур должен начаться утром, и, хотя Роза, возможно, и изобразила терпение за ужином, во сне она не могла справиться со своим беспокойством.

Рен сунула руку под подушку и достала щепотку песка Орта из своего мешочка на шнурке. К счастью, ведьмы привезли его предостаточно. Хотя Рен могла использовать для своих чар любую землю, пески Орты, где ведьмы тайно жили последние восемнадцать лет, все же были самыми могущественными. Рен почувствовала, как сила течет между ее пальцами, когда посмотрела сверху вниз на Розу, пытаясь игнорировать чувство вины, съедающее ее из- нутри.

– Прости меня, – прошептала Рен, посыпая сестру песком. – От земли и праха покой желанный обрети, всю ночь ты крепко спи.

Прежде чем исчезнуть, песок превратился в золотую пыль. Морщинка Розы разгладилась, и она с облегчением вздохнула. Рен вспомнила первый раз, когда она использовала похожее заклинание на своей сестре. В ту ночь Шен ускакал с ней в пустыню, а Рен заняла ее место.

Теперь настала ее очередь исчезнуть.

Она быстро нацарапала прощальную записку и оставила ее на своей подушке, зная, что Роза придет в ярость, когда прочтет ее. Сердце Рен сжималось из-за того, что она оставляет сестру – предательски и в полуночи, но чувство вины перекрывала верность Банбе. Она обязана бабушке всем, и их попытки договориться мирно провалились – с треском. Если Рен в ближайшее время не спасет Банбу, та погибнет от жестокости короля Аларика, человека, который затаил обиду на Эану и испытывал темное увлечение ведьмами. Однажды Роза поймет, что у Рен не оставалось выбора.

Она оделась в темноте и вытащила сумку из-под кровати. В ней лежали одежда, фляжка с водой, расческа, запасной мешочек с песком Орты и горсть монет, которые ей удалось стащить из комода сестры. Их явно недостаточно для безопасного проезда до Гевры, но Рен надеялась, что украшенное сапфиром зеркальце, которое она нашла в западной башне, убедит какого-нибудь торговца взять ее на борт.

На лестничной клетке бледные глаза Эльске сияли в темноте.

Рен опустилась на колени.

– Пожалуйста, не смотри так на меня! Я не могу взять тебя с собой. Ты привлечешь слишком много внимания.

Волчица заскулила. Рен обхватила ее морду руками.

– Мне нужно, чтобы ты осталась и присматривала за Розой. Ты сделаешь это для меня, дорогая? Ты позаботишься о моей сестре, пока я не вернусь?

Эльске опустила голову. Рен потрепала волчицу.

– Не переживай, ты не успеешь соскучиться.

Девушка разобралась со стражниками башни с помощью заклинания и двух взмахов запястья, а потом спустилась с восточной башни туда, где в заброшенном шкафу находился древний потайной ход. Близнецы дали друг другу обещание никогда и никому о нем не рассказывать. Это только их секрет. Сегодня он стал для Рен дорогой к свободе.

Девушка поспешила вниз по каменному коридору, не обращая внимания на мерцающие огни. Рен чувствовала дыхание предков на затылке, их голоса приказывали вернуться, быть терпеливой и осторожной.

Но у Рен никогда не хватало терпения, и советы она принимала только от Банбы. Выбравшись из ливневой канализации, девушка присела на корточки, чтобы отдышаться. Над Серебряным Языком мерцали огни Эшлинна. Позади нее, словно призрак в ночи, маячил белый дворец, шпили его ворот сверкали, как острые золотые зубы.

Рен взяла щепотку песка и принялась за работу над своей внешностью. Она не могла переделать все лицо, но могла изменить те части, которые делали ее узнаваемой. Она использовала заклинание и закрутила волосы в локоны, а затем придала им глубокий золотисто-каштановый цвет. Рассыпала еще больше веснушек по щекам и приглушила изумрудный блеск в глазах до приглушенно-зеленого. Наконец, она искривила передние зубы.