Не похоже, что данный ЖК был построен по реновации, не тот стиль, да и не часто в нашем городке производится данная программа переселения, обычно это очень развито в Москве.

Надо будет уточнить этот момент у моей клиентки. А также уточнить, где живет она сама. Хотя бы просто так, для сравнения.

Найдя нужный мне дом и подойдя к подъезду, я осмотрелась. Кажется, в доме имеется консьерж, и это меня немного порадовало. Обычно на такой должности сидят пожилые люди, которые зачастую весьма бдительны и любопытны.

Я нажала на кнопку с надписью: «Вызов консьержа» и стала ждать, когда мне откроют.

Дверь запищала, и я вошла внутрь. Странно, что меня не спросили, кто я такая и что мне нужно.

Я оказалась права: за большой стеклянной перегородкой сидела пожилая женщина лет шестидесяти или чуть более. Надо отметить, это была очень приятная и статная женщина, аккуратная, стройная, со слегка тронутыми сединой густыми темными волосами, заплетенными в красивую косу. Видимо, в молодости она была очень красивой девушкой с ладной фигуркой и черными как смоль волосами.

– Здравствуйте, – поздоровалась я с консьержкой.

– Здравствуйте, красавица. Вы к кому? – приятным голосом спросила она и доброжелательно улыбнулась.

«Какая милая, приятная женщина», – про себя отметила я.

– Вообще-то, я хотела поговорить с вами, – ответила я.

– Со мной?

– Да. Я из полиции, – я достала свои «левые» корочки и через стекло показала удивленной женщине.

Давно пришла к выводу, что краснокожий документ гипнотически влияет на наших сограждан, особенно на пожилых.

– Ах, снова из полиции, – женщина взмахнула руками. – Ну, раз пришли, заходите сюда. Нечего там в коридоре торчать. – Она открыла дверь и пригласила меня в свою каморку.

Каморка, надо сказать, оказалась совсем не маленькой и весьма обустроенной и уютной. В углу стояли небольшой шкаф, стол с микроволновкой и электрическим чайником, а чуть в стороне – небольшой холодильник. У стены напротив был небольшой диван, покрытый цветастым покрывалом. Именно на него мне и указали рукой.

Я удобно расположилось и обратилась к консьержке:

– Как вас зовут?

– Евдокия Михайловна.

– Ко мне можете обращаться просто Татьяна.

– Хорошо, Татьяна, – кивнула женщина и улыбнулась. – Может, вас угостить чаем? У меня и оладушки с собой есть, я сама их пеку. А то вы, поди, весь день на службе, ничего толком не ели.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Но я недавно успела поесть, поэтому не стоит беспокоиться.

– Ну как знаете…

– Евдокия Михайловна, я смотрю, вы не особо удивились моему приходу. Видимо, уже знаете, по какому поводу я решила вас посетить.

Женщина глубоко вздохнула и сложила руки на коленях.

– Если, конечно, в нашем доме не случилось что-то еще, чего я не знаю… Но, скорее всего, насчет смерти того пенсионера. Ко мне уже приходили ваши коллеги и расспрашивали меня.

– Верно. Тогда была неизбежная процедура опроса свидетелей. Сейчас идет более конкретное следствие по этому делу, да и появились некоторые несостыковки… Поэтому мне нужно будет задать вам некоторые вопросы. Скажите, вы же дежурили в тот день, когда произошло убийство? – спросила я и поняла, что не ошиблась.

– Да, в тот день дежурила я. У нас график удобный, слава богу, не дежурим сутками, это было бы утомительно. У нас работа тут по двенадцать часов. То есть две смены, с восьми до восьми. В тот день я заступала в ночь, – женщина замолчала, выжидательно смотря на меня, видимо, ожидая следующего вопроса.

Я же сделала паузу, потому что слегка призадумалась. У меня сейчас не так много информации на руках, чтобы задавать какие-то конкретные вопросы. А сотрудник, который не в курсе некоторых моментов, например, таких, когда наступила смерть убитого, может вызвать подозрение. Конечно, в идеале мне надо было дождаться звонка от Мельникова, получить от него всю нужную информацию, а потом уже отправиться на разговоры со свидетелями. Но я не привыкла сидеть на месте и тупо ждать. Поэтому я здесь. Значит, будем пока задавать нейтральные и стандартные вопросы.