Всю жизнь Йозеф гордился тем, что он вырос в свободной демократической республике.

Он окончил городскую школу, потом промышленное училище, подрабатывая одновременно где можно и помогая тем самым семье. Отслужил армию, поступил работать в престижную строительную фирму, которая строила противотанковые укрепления на чешско-немецкой границе.

Осенью 1938 г. был мобилизован для отпора немецкой агрессии. У чешских солдат была решимость воевать за свою родину с Гитлером, но этого не было у чехословацкого правительства. Не нашлось и решительного генерала. Армия получила приказ сдать границу, в которую было вложено столько труда и средств, без боя. Как и многие другие, пережил Буршик в это время огромное разочарование.

И вот – оккупация Чехословакии гитлеровцами. 15 марта 1939 г. по воле нацистов республика была полностью ликвидирована как суверенное государство. Оккупированные вермахтом чешские земли под названием «Протекторат Богемия и Моравия» были присоединены к Третьему рейху, а в Словакии образовано марионеточное «Словацкое государство». Кое-что досталось и союзникам захватнических планов Гитлера. Польша захватила Тешинскую Силезию, а Венгрия оккупировала южную часть Словакии и Закарпатскую Русь.

Бездельничать Буршику не дали, должен был он явиться в одну немецкую фирму в Нюрнберге. Ведь Ходский край теперь стал частью Баварии. Однажды вечером сидел в местном ресторане с земляками. Ругались, утешали друг друга, пили скверное пиво. И запели чешскую песню. Недалеко оказались эсэсовцы, потребовали прекратить пение, выкрикнули что-то о чешских собаках. Буршик подскочил к ближайшему, врезал ему пару раз по лицу. Завязалась великолепная драка, фашисты были биты, а ему с приятелем после пришлось поразмышлять, как можно быстрее скрыться из города. Уехали они ближайшим ночным поездом.

Дома атмосфера была не лучшей. Было растоптано все, за что воевали в Первую мировую войну чешские легионеры. В бессильной ярости стискивал Йозеф кулаки в карманах и искал ответа на мучивший его вопрос: что делать дальше?

Когда до него дошли слухи, что в Польше создаются чехословацкие воинские объединения, решил присоединиться к ним. Поделился своими планами с несколькими товарищами, те поддержали его. Съездил на разведку в Моравскую Остраву проверить правдивость сведений. Когда вернулся, на перроне его ожидали парни, которые своими криками чуть было не испортили все дело.

Сведения подтвердились, и друзья выпили за успех будущего дела бутылочку наливки, которую стащил у родителей один из будущих солдат.

Был праздничный день 25 июля 1939 г. Всюду пахло пирогами. Группами нарядно одетые девчата спешили на танцульки в ближайшую гостиницу. В полночь Йозеф решился уходить один. Дорога была малоизученной, и он не хотел рисковать жизнью остальных ребят. Об этом он сообщил близкому товарищу, сказав, что пришлет сообщение, если все пройдет благополучно.

Товарищ тут же ответил, что идет с ним. Они договорились встретиться через час у костела.

Дома Йозеф объявил родителям о своем решении. «Клянусь нашими предками прославленными и вам, что нашу фамилию и свою совесть ни при каких обстоятельствах не опозорю», – поклялся он.

Отец поддержал решение сына, а мама сказала: «Верь в бога, вспоминай о нас, и тогда мы тебя поддержим». Она дала ему в дорогу свои четки.

Буршику было тогда двадцать девять лет, и он не особо переживал перед разлукой.

В дверь застучали. Мать с опаской пошла открывать, но это оказался еще один из товарищей, восемнадцатилетний Стефан Холл. Размахивая немецким парабеллумом, он умолял Йозефа взять его с собой.