Прежний ориентир – солнце – оставался в зоне видимости, правда, ограниченной, но верной. Это единственное, что успокаивало, потому что всё остальное начинало напрягать. Заросли стали гуще, поросль выше, ветви грубее и ниже. А когда стали попадаться лужицы, идти стало невыносимо. Из-под влажного дёрна под тяжестью ноги выступала болотная жижа. Тут Хопёр рядом. Может, из-за этого так сыро? Путнику стало не по себе. Восьмой раз за сто шагов он пожалел, что слишком рано включил в себе таёжного проводника. Истерия нарастала. Кадры смертельного путешествия в лысогорские леса всё чаще возникали перед глазами, и было трудно определить, реальность ли это, или память восстанавливает картинки того, что хотелось бы забыть.

Справа, за сплетёнными кустами торна, зашлёпали по болоту нескольких ног или лап. Юноша остановился. Замер. Услышал частое сопение. Всплеск адреналина красными пятнами отразился на лице Андрея. Он ломанулся прочь от странного шума. Дорожная сумка задевала за кусты и деревца, ремень больно тёр плечо и шею. Ноутбук взлетал над головой и углами вонзался в рёбра. От белых некогда кроссовок в разные стороны летели ошмётки грязи.

Пять минут в темпе крапового берета истощили физический потенциал Андрея. Он остановился, сбросил на землю сумки, которыми так дорожил, и упёрся ладонями в колени. Едва отдышавшись, он повернулся туда, откуда прибежал и замер. Он ждал погони. Единственный звук, который он слышал, это был стук его сердца. Он отдавался в барабанные перепонки, отчего уши закладывало. Или это был лишь защитный рефлекс организма, который подавлял природную полифонию. Тем не менее, это успокоило нервы студента-практиканта. Счастливая улыбка озарила его лицо впервые за ближайший час. «Шкоты мне в ноздри!»– вспомнилась ему шутливая ругань Пашки. «Шкоты мне в ноздри! Якорь мне в плечи!»– закричал Андрей и рассмеялся, вспомнив свои трусливые скачки через заросли по болотам.

Когда Андрей осмотрел себя, то радости его стало чуть меньше. Такое грязное существо ни один из водителей не подберёт, будь он трижды святой.

Лёгкий запах кострища привлёк обоняние Андрея. Кто здесь может быть? Этими «красотами» вряд ли привлечёшь внимание изысканного туриста или путешественника. Сырость, вонь, комары, бурелом, дикие звери. Но здесь удобно скрываться от людей. Если так, то ничего хорошего от этого «оазиса» ожидать нельзя. Андрей огляделся. Его здравый смысли кричал в мегафон, что надо валить. Как можно быстрее и сверкая подошвами «Адиков». Но страхи его, вызванные уникальным воображением, улетучились пять минут назад, и теперь юношу обуял нездоровый интерес к происходящему. Поэтому он картинно скорчил комичную рожу кому-то в сторону и пошёл искать источник запаха гари. Конечно же, осторожно ступая по мягкой земле.

Минуты три ему хватило, чтобы найти искомое. Он вышел на небольшую, хорошо проветриваемую опушку, квадратов пятнадцать, и замер: прямо перед ним за кустами стоял человек. Стоял и молчал. Тёмный силуэт качался. То влево. То вправо. Молчал и Андрей. Молчал и думал, что неизвестный делает здесь, почему он безмолвствует, почему сам Андрей не верит в реалистичность движений. Так прошла минута.

Вот неизвестный поднял руку и махнул Андрею, чтобы тот вышел из-за кустов. У руки не было… кисти. Андрей тихо отступил на шаг. На этот раз он был предельно собран. Страха не было. Он сжал палку двумя руками и выставил заострённый конец навстречу чужаку. Что же он держит во второй руке? К чему готовиться?

Андрей был знаком с основами этикета. Но что-то подсказывало ему, что обмена любезностями не будет. Он решил действовать сам.