–Каникулы Бонифация. Ты, дурачок, не только указал на место преступления. Ты это преступление и организовал. Ты и твои сообщники. Так всё, Стас, дай ему бумагу. Он будет сейчас чистуху писать. О том, как он, серийный маньяк-людоед, спланировал похищение, совершил зверское убийство, зажарил и съел половые органы пяти мужчин и трёх женщин, а также родовые последы шести овец.

Андрея стошнило на последних словах. Александр Артёмович ехидно продекламировал:

–Уборщицу в допросную. Кисейная барышня расчувствовалась.

Андрей сидел с опущенными глазами. Ему было противно, стыдно, обидно. Провалиться бы сквозь землю, только здесь, сейчас и вместе с этими уродами.

Он чётко сказал хриплым голосом в пол:

–Ничего больше говорить не буду.

Неожиданно и в следователях произошла перемена. Куда делись напускная подозрительность, презрительный и высокомерный тон. Тот, кто помоложе и пониже, Станислав Борисович, подошёл к допрашиваемому и сказал:

–Да нам, вообще-то, больше и нечего спрашивать. Мы выяснили всё, что нужно. Ваша причастность не доказана. В ночь, когда было совершено преступление, вы были на своей съёмной квартире в Саратове. Квартирная хозяйка, непосредственно, находящаяся с вами в квартире, подтвердила ваши слова. На ж/д станции «Площадь Ленина» в Саратове в базе сохранились данные о приобретении билета до ст. Летяжевка студентом СГУ. Мы также разыскали некоего Соколова Ивана Ивановича, проживающего в селе Тростянка. Того, с которым вы ехали в электричке и который тоже хорошо вас запомнил. Хорошо запомнил студента с двумя сумками и продавец в киоске, гражданин Таджикистана Сухроб, который «отравил» вас хот-догом с газировкой. Про оператора шлагбаума тоже забывать не стоит. Другими словами, алиби у вас есть. Бесспорно, вы утаиваете часть информации, может быть, необходимой следствию. Это заметно. Но когда-нибудь в вас проснётся совесть. И вы придёте и расскажете то, что скрыли. Знаете, ведь Родион Раскольников так же и поступил. Ну, вы, как студент журфака, должны знать прекрасно «Преступление и наказание» Достоевского. Хорошего человека особенно мучит совесть за провинность, за недосказанность, за неуместное молчание. Вам всё ещё нечего сказать?

–А как же детектор лжи? – продолжал не верить в происходящее Андрей.

–Вы слышите, что я сказал. Нет оснований продолжать вас удерживать. Но можете быть уверены, что если вдруг появятся стопроцентные улики против вас, то мы ещё встретимся.

Андрей не знал, что говорят в таких случаях, поэтому поступил традиционно

–Спасибо, – сказал он, – Когда я смогу уйти?

–Сейчас, – ответил «молодой». Только ответьте на последний вопрос. Кем вам приходится Белов Александр Иванович?

–Александр Иванович… Александр Иванович… Такой есть у универе. Заведующий военной кафедрой. Только фамилия у него другая.

–Да нет. – подключился снова к разговору Артёмыч.– Мы имеем в виду второго задержанного. С обгорелыми руками. Он вам знаком?

–Нет. – сказал Андрей. – Я его увидел в первый раз в полицейской машине в субботу.

–А между прочим он – ваш односельчанин. Учитель истории. Он что, вас не учил? Он сказал, что вас он знает.

–Он что-то путает. Я уже три года как закончил школу. Наверное, он приехал позже. А на счёт знакомства? Может, он знает мою маму?

–Может-может, – протянул Артёмыч, наморщил бровь и задвигал пышными усами.

–За что же вы учителя задержали? – осмелел Андрей.

–Задержали, значит, надо было. – сказал «злой», нервно дуя в усы. – А ты его на станции в Летяжевке не видел? Он, вообще-то, ехал в той же электричке.

–Нет. Не видел.

–А в машине ДПС он не вёл себя как-то странно? – начал задавать наводящие вопросы Станислав Борисович. – Может, психовал? Может, что-нибудь выбросил, а вы видели?