Он прервал меня, схватив за горло.

– Что ты хочешь сделать? – Том прокричал это с особой злостью.

– Тебя хотят наказать, – с хрипом пробормотала я.

После этих слов он ослабил хватку, но не отпустил мою шею до конца. Роза слегка отодвинулась в сторону, все еще крепко держа на руках сына.

– Что ты сказала? Кто? – произнес Том и посмотрел мне прямо в глаза. – А тебе не все ли равно?

– Нет, – я убрала с горла его руку и оттолкнула от себя силой.

И тут я поняла, что у меня стало темнеть в глазах.

– Роза, Роза. Что-то не так, – сделав лишь пару шагов, я упала на пол, прямо в ноги Тому.

Роза резко вскочила на ноги и, оставив спящего Леона на кровати, подбежала ко мне.

– Что с ней? – нотки гнева в голосе Тома сменились нотками волнения.

– Опять, – лишь пробормотала Роза. – Адриан! Черт, Таня! – она вопила, как резаная, пытаясь при этом привести меня в чувство.

– Да что с ней? – вновь повторил Том и повернул Розу лицом к себе.

– Ее малышка, – сквозь слезы начала подруга, – она должна утолить демонический голод. Прошло два месяца уже.

– Черт! – выругался вампир.

Тут заплакал Леон: он проснулся от крика мамы. Том посмотрел на ребенка, все еще держа Розу за плечи, а потом перевел взгляд на меня, пытаясь трезво оценить сложившуюся ситуацию.

– Забирай ребенка, и идите вниз, – скомандовал Том. – А я помогу Ирине, во что бы то ни стало.

– Обещаешь, что не причинишь ей вреда? – Роза взяла Леона на руки и повернулась к гитаристу.

– Обещаю… – Том взял меня за руку.

Когда Роза вышла из комнаты, он поднялся с пола, подложил подушку мне под голову и исчез.

Я не знаю, сколько по времени он отсутствовал, но я очнулась от сильной прожигающей боли. Снова эта боль, как будто электрический заряд попал прямо в сердце. Наконец, боль стихла, и я медленно открыла глаза. Передо мной стоял Том с почерневшими ладонями и лицом.

– Ты просто не представляешь, как это было трудно, – произнес он.

– Ты помог мне? – я с удивлением посмотрела на него, пытаясь привстать. – Но это же я хотела помочь тебе…

– Я услышала твой голос, – в комнату вошла Роза: она уже была без малыша Леона. – Моя дорогая, как ты?

Я приняла сидячее положение. Голова немного закружилась, но я взяла себя в руки и ответила:

– Как после войны, – и еле заметно улыбнулась. – Я думала, что в тебе уже ничего человеческого вовсе не осталось… – обратилась я к Тому и погладила живот. – И по отношению ко мне, и по отношению к малышке…

– Если честно, ушло все… – ответил он тихо, – …кроме любви.

У меня кольнуло в сердце и потянуло живот. Я почувствовала, как по ногам побежала вода.

– Наверное, это воды отошли, – испуганно прокричала я, хватаясь за живот. – Боже, ведь еще рано. Еще целый месяц.

– Твой ребенок – сверхъестественный, и вынашивают таких детей не девять, а восемь месяцев… – неожиданно сказал Том. – Тебе срочно нужен врач.

Я вдруг осознала, почему и Роза родила Леона восьмимесячным. Ведь он тоже не совсем обычный ребенок. И еще я поняла, почему Адриан все время ошибался в месяцах, потому что он считал иначе: по сверхъестественным меркам.

– Какой врач! Ай! – я закричала от боли. – Ай! Она же не человек. Малышку нельзя никому показывать. Мало ли что может произойти.

– Я попробую кого-нибудь найти, – сказал Том и хотел было подойти ближе, но передумал. – Но все сверхъестественные существа на войне. И, если честно, этот вой в ушах не дает мне покоя, – и он тут же исчез.

Роза помогла мне поудобнее улечься на кровать, под спину подложила две подушки, под ноги тоже, чтобы это все выглядело похожим на кушетку. Она положила мне на лоб мокрую тряпку.