Злость охватила меня полностью. В глазах и в подсознании вдруг сменилась картинка, и я поняла, что слышу голос мамы – телепатическая связь вновь возникла. Как бы это странно не звучало, но я в буквальном смысле была в голове мамы.
Вокруг все покрыто черным мраком, темнота и гробовая тишина. Меня будто поместили в другое измерение, изолировали от всего мира. Страх, страх, страх – повторялось только лишь одно единственное слово. Закрывая и открывая глаза, все время возникала одна и та же картинка – пустота и темнота.
Вновь вернувшись в реальность, я увидела перед собой лицо Тома с гримасой удивления.
– Где она?
– Кто?
– Где моя мама? – вновь задала вопрос я.
– Вики, что ты видела? – Леон встал и подошел ближе, но я не слышала его.
– Где сейчас моя мама? – повторила я более требовательно, сжав ладони в кулаки.
– Она пропала, Вики, – тихо ответил Том. – Мне это только что сообщил твой отец…
Ночь я провела, как в самом ужасном сне. Я была огорчена подлостью отца. Как он мог попытаться скрыть это от меня? Мне хотелось знать все: кто, почему и с какой целью похитил маму, что ее ждет… и, наконец, как давно это случилось?
Но Том сказал, что все ответы на мои вопросы даст папа. Завтра мы поедем к нему в дом – его временное убежище.
Как теперь смотреть в глаза отцу? Как бы сдержать себя от внезапных вспышек гнева? Как же мне теперь реагировать на то, что мама пропала? И, судя по тому, что я видела из ее мыслей, она не просто пропала: ее похитили.
– Приехали, – услышала я голос Тома.
Сейчас, когда «Хозяйка Тьмы» сошла с ума, обезумев от человеческой крови, когда «Хозяин Тьмы» занят ее возвращением, перемещаться в человеческом мире на значительные расстояния стало запрещено, во всяком случае, без особой на то необходимости. Или чтобы попасть в сам подземный мир. Поэтому все наши передвижения происходили на транспорте, то есть – на арендованной Томом машине.
Я посмотрела сначала на Тома, а потом на Леона. В моих глазах сейчас наверняка читалась явная растерянность, и это было именно так.
– Вики, пошли, – сказал Леон, заглядывая в окно задней двери автомобиля. – Адриан ждет.
– Я чувствую это, – прошипела я со злостью в голосе и покинула машину.
– Виктория, – вдруг начал Том, остановив меня за руку и повернув к себе лицом. – Адриан сейчас очень взволнован. Веди себя сдержанней, пожалуйста.
Я только кивнула.
Дом, в котором сейчас находился отец, выглядел достаточно современно, хоть и был небольших размеров: белые стены, деревянные створки окон, высаженные на балконе красивейшие цветы и красная черепица на крыше. Мы вошли в помещение. Бушующие внутри меня эмоции поостыли, когда я увидела отца. Он неподвижно сидел на диване, явно задумавшись о чём-то. О чём же он сейчас мог еще думать: только о маме. Нет, я не винила его в произошедшем… Я никого не винила, кроме себя самой.
– Адриан, – произнес Том, и Хозяин будто вернулся мыслями в этот мир.
Он встал с дивана, безмолвно подошел и крепко обнял меня. Я прижалась к нему в ответ, и вся злость, что еще недавно кипела во мне, испарилась. Как же давно я его просто не обнимала. Его специфический родной запах я почувствовала еще с порога. Ведь в детстве мы с отцом были особо близки, и я помню это.
– Папа, – наконец отстранившись, сказала я.
– Адриан, не появилось ли каких-нибудь новостей об Ирине? – спросил Том и сразу почувствовал некую неловкость.
Хозяин лишь отрицательно покачал головой. Я понимала сейчас чувства отца, как никто другой.
– Вокруг мамы лишь темнота и тишина, – тихо произнесла я, посмотрев на отца. – Папа, мама боится. Но самое страшное, что боится она вовсе не заточения, а своей жажды.