Поэтому Лэй Жун много раз подчеркивала, что к обследованию места преступления, где произошло убийство, необходимо привлекать судебно-медицинского эксперта. На курсе повышения квалификации для старших офицеров полиции, который в прошлом месяце проводило городское управление общественной безопасности и на котором она вела занятия, Лэй Жун специально обращала внимание слушателей на этот момент. Но, очевидно, ее слова пролетели мимо их ушей.

Разумеется, этого правила придерживались и в «Исследовательском центре судебной медицины Лэй Жун». Но поскольку Центр был независимым учреждением, многие сотрудники полиции считали, что вызывать эксперта на место преступления означает привлечь к расследованию посторонних людей. Впрочем, при расследовании сложных дел они сами предпочитали обращаться к Лэй Жун за экспертным заключением, полагая, что оно будет самым точным. Эта ситуация постоянно ставила Лэй Жун в тупик: никто не звал ее на «обследование на месте», но каждый день сотрудники многих отделов полиции выстраивались в очередь за результатами «обследования в операционной». Она часто сетовала: «Я им говорю, что сначала нужно промыть рис, а потом варить кашу. В итоге мне поручают только второй этап, но если на зубах скрипит песок, то виновата в этом я».

И в этот раз опять все то же самое.

Лэй Жун взяла из рук Ху Цзя бланк заявки на исследование тела с отметкой «JSH-SJ-46» и поставила на нем свою подпись.

Согласно порядку, к этому моменту тело, ожидающее вскрытия, уже должно было быть поднято на специальном лифте в прозекторскую на втором этаже. Лэй Жун сделала шаг в направлении лестницы, но Ма Сяочжун загородил ей путь.

– Ты из районного отдела? Почему-то я никогда раньше тебя не видел, – обратился он к Ху Цзя.

– У нас в отделении больше сотни человек, почему вы уверены, что знаете всех? – ответил Ху Цзя с прежней улыбкой.