Я глубоко вдохнула пьянящий аромат старой древесины, который чем-то напомнил мне вкусный запах маленького антикварного магазина, расположенного в самом сердце Нью-Йорка. Мне нравится этот запах. Вообще, могу сказать точно, несмотря на то, что дом выглядел безлюдным и немного запущенным, от него и всего его интерьера веяло дружелюбием, торжественностью, благородством и спокойствием. Это настроение передалось и мне, думаю, вы знаете, как это бывает. Я снова огляделась по сторонам.

Однако, где же люди?

Где хоть кто-нибудь?

Замерев у подножия лестницы и прислушавшись, я разглядела в луче света, бьющего через панорамное окно лестничной площадки, тысячи порхающих в воздухе пылинок. Возможно когда-то этот дом с утра до ночи убирала многочисленная прислуга, но теперь, и это сильно бросалось в глаза, те времена остались далеко позади. Ощущение того, что дом брошен, еще сильнее укоренилось в голове.

Я подошла к стоявшему неподалеку от камина огромному роялю и подняла тяжелую старинную крышку, очередной раз убедившись в своей правоте насчет любви хозяев поместья к большим предметам. В задумчивости нажав на первую попавшуюся клавишу, я услышала, как по дому пронеслась одинокая и грустная низкая нота. Закрыв крышку, я снова прислушалась к тишине и вздохнула: неужели такой долгий путь на край света оказался совершенно напрасным?

Я снова огляделась и мое внимание привлекли старинные напольные часы, которые находились здесь же, в центральном зале. Огромный циферблат размером, как минимум, с три человеческие головы, находился как раз на уровне моих глаз.

Гигантизм, как я уже упоминала, в былые времена проявлялся во всем – огромные дома, огромные часы… Судя по количеству населения Земли, все прекрасно умещались на планете и не чувствовали тесноты. Сейчас же нас почти восемь миллиардов, и мы стали поклоняться минимализму. Часы становятся все меньше, телефоны все тоньше, квартиры и сады все компактнее, автомобили все экономнее.

Очень красивые часы. Интересно сколько им лет? Явно, они очень старые и представляют собой антикварную ценность, характеризующую быт ушедших поколений. Механизм не тикал, и длинный маятник с круглым набалдашником на конце, видимый через стеклянную переднюю стенку, безжизненно свисал вертикально вниз, а стрелки застыли на без четверти девять. Я где-то читала, что часы останавливаются во время смерти хозяина, но, как человек науки, никогда не верила в подобную чушь.

Усмехнувшись, я провела рукой по их теплой деревянной поверхности, сразу же ощутив на ладони слой тонкой пыли, а потом снова огляделась.

Где хоть кто-нибудь? Поместье не может оставаться бесхозным и умирать среди этих прекрасных дубовых рощ, в конце концов, мы живем не во времена Апокалипсиса и не во времена страшных эпидемий.

А может, мистер Вудвард совершает вечернюю прогулку, наслаждаясь благоуханием огромного сада, окружавшего особняк, мелькнула мысль. А может, он уехал в продуктовую лавку? Но, если так, то почему не заперты дом и ворота? В Нью-Йорке не принято оставлять двери открытыми, чтобы не стать жертвой грабителей или еще кого-нибудь похуже. Хотя, собственно, от поместья до Нью-Йорка очень далеко. Возможно, в этих краях не принято бояться себе подобных и отгораживаться от них. Жизнь в провинции обустроена совсем не так как в городах, об этом я читала в какой-то книге. В Нью-Йорке мы можем не знать в лицо соседей, обитающих на той же самой лестничной площадке, а в маленьких городишках каждый знает каждого не только по имени, но и по фамилии. Люди живут, словно большая дружная семья и у них нет привычки бояться друг друга…