– А после инициации, – голос Ибраима стал громче и увереннее.  – Она пришла сюда и сказала, что ей нужно изведать не золото, а мясо. Сама надрочила мне, но я кляну… – удар сапога разбил нос стражника и заставил его заткнуться, и тут в спальню влетела Ахнея.

– Что случилось? – спросила, но увидев подопечную, укутанную в простыню, и стражу вокруг, сама всё поняла. – Не уберегла…

– Где ты была? – прорычал хозяин дома, убирая клинок в ножны.

Няня склонилась в поклоне и, не разгибаясь, ответила:

– Вы велели мне оставить Замиру после инициации. А до этого следить только за её девственностью.

– Так ты знала об их отношениях? – сабля тут же со скрипом вылетела из ножен и застыла в поднятой руке Бая.

– Знала. Можете убить меня, господин, но я пыталась оградить Замиру от его козней. Даже жаловалась вам. Я всего лишь слабая женщина. Все, что случилось, моя вина. Прошу, только пощадите дочь! Я знаю, что она не такая, а этот Иблис лишь пытается спасти свою шкуру.

– Да будет так!

Отец нанес удар, и клинок со свистом бросился к жертве. Голова с тяжелым стуком упала на пол, а чуть позже, свистя улетающей душой, на гранитные плиты упало тело кормилицы.

Пребывая в диком ужасе, Замира всё же поняла, что жертвовать ради другого могут лишь любящие. Девушка поднялась на ноги, отбросив одеяло в сторону. Слез не осталось. Со смертью Ахнеи в душе юной служительницы Табигати что-то оборвалось. Что-то очень важное и ценное. В груди, где совсем недавно жгло от обиды, стало пугающе тихо, будто тело потеряло чувствительность, а душа обуглилась и осыпалась пеплом.

– Укройся, бесстыдница! – проревел Юсуфбей.

– Зачем? Разве ты не разрешил им глазеть на меня, когда я купалась? Я знаю, за что ты убил няню, ведь она заметила их тогда. Что они сделали для тебя? Что сделал он? Почему ты не убил его на месте? – с холодным безразличием спросила Замира, сложив руки на груди.

– Заткнись!

– А то что? Убьешь избранную? Моя любовь к Ибраиму хранила меня на пути испытаний, а он лишь пешка в твоих играх, – усмехнулась девушка, прекрасно зная, что отец не причинит ей вреда за дерзость.

– Это я хранил тебя! Я! А ты раздвинула ноги перед стражником! Шалава! Заприте эту дрянь в её комнате, – отдал приказ владыка, стараясь усмирить свой гнев, и несколько человек подхватили Замиру под руки и вытащили её из комнаты.

Юсуф оглядел присутствующих.

– Значит так… – сабля свистнула ещё раз, прекращая стенания стражника. – Этого закопать в огороде у садовника. Только оденьте тело. Аптекаря с блошиного убьете ножом, как и дрессировщика. Сделайте так, будто эти двое убили друг друга. Проконтролируй, ты теперь новый начальник стражи!

Выбранный владыкой нукер поклонился и, дав знак остальным, вышел из спальни. Юсуфбей бросил окровавленную саблю у тела няни, и направился в караулку, где его ждал старый проверенный слуга.

***

Утро было не радостным. Стоны и плач доносились со стороны дворца, но, когда Юсуфбей вышел с речью к народу, все звуки стихли.

– Братья мои и сестры, жители Оштоша, сегодня ночью Иблис явился в мой дом и пытался убить избранную Табигати. Он помутил разум моего садовника, который пытался отравить охрану. Мстя за сына. Все мы помним, как его отпрыск пытался напасть на меня у озера. Народная мудрость права. Яблоко от яблони далеко не падает. Он убил капитана моей стражи и закопал его труп у себя на огороде. Он и его жена во всем сознались. Используя магию, ведьма, скрывавшая свой лик под именем Фатима, одурманила охранников, используя ключ Ибраима. Те напали на кормилицу Замиры. Но няня любила мою дочь и без страха приняла страшную смерть. Завязался бой между одержимыми Сатаной и охраной. Нукеры выстояли, но семеро навсегда закончили свою службу, да наградит их Безликая по заслугам. Кроме того. В аптеке у блошиного угла дрессировщик льва напал на хозяина. Погибли оба, стража не успела, так как отражала атаку демонов на мой дом. Печальный день. Но пусть великая радость обретения новой верховной затмит её. Будьте бдительны, Иблис и его слуги рядом. Да поможет нам Отец и великая Безликая, – Юсуфбей договорил и смахнул со щеки скупую слезу.