– Анна, я вернулась! Ты уже дома? – на пороге появилась тётя Агата. – Кто вы? Что вам здесь нужно? – обратилась она к Эльзе. А потом её глаза забегали по дому: комната Эльзы и двери второго этажа были распахнуты, их не успели запереть после уборки. Тётя бросила сумки и забегала из стороны в сторону, не зная, за что хвататься.

– Я знаю, это ты! Это ты украла мою дочь! – вдруг обратилась она к Эльзе. – Отпусти её, отпусти! Лучше меня забери, – запричитала она, падая на колени перед женщиной.

Эльза скупо плакала. Сквозь слезы набирая номер скорой помощи, когда в дверь постучали. Порог переступила немолодая женщина с мальчиком лет четырнадцати.

– Извините, Вильнёва Агата Львовна… жила здесь когда-то…– незнакомка замерла, разглядывая присутствующих. Её взгляд остановился на тёте Агате: – Агата, сестрёнка? Это ты?

Тётя Агата, сидя на полу, развернулась в пол-оборота. У неё был диковатый вид: волосы растрепались, из глаз текли чёрные от туши слезы. Тётушку всё ещё слегка потряхивало. Она переводила взгляд с Эльзы на женщину и обратно, с трудом переосмысливая происходящее. А потом потеряла сознание.

Через два месяца лечения в клинике, при поддержке дочери и сестры, навещавших её почти ежедневно, Агата вернулась домой. Как когда-то двадцать два года назад в доме, за чаем собралась вся семья. Им было немного неловко. Следовало ещё привыкнуть друг к другу, да и тётушка Агата, как и прежде находилась на грани, непонятной им реальности.

Макс вышел из ночного клуба и пошёл вперёд. Вперёд – это значит куда глаза глядят. Ночной клуб «Misty» находился почти на окраине города. От него до набережной рукой подать. Макс, подчиняясь внутреннему чутью, остановился на полпути и решительно повернул в сторону реки.

Со стороны реки дул свежий, ночной ветер с нотками трав и слабым рыбным ароматом. Этот аромат и вёл Макса вперёд. Тёмные, плохо освященные улицы с рядами высоких, чёрных деревьев широкими кронами нависающих над дорогой, давили на Макса. С каждой минутой ему становилось всё больнее дышать. Дыхание сбивалось, перерывы между вдохами и выдохами неумолимо укорачивались, и Макс побежал.

«Скорее, скорее вырваться из этой темницы…», – думал он, преодолевая мрак тесной, душной, хватающей его за лодыжки и волосы бессмысленности города.

Впереди него шла, а потом также побежала тонкая фигурка девушки. Белым колокольчиком её опоясывала юбка, ярко выделяясь на тёмном фоне аллеи. На повороте она пропала.

За две минуты пробежав стометровку, Макс выскочил на набережную и глубоко вздохнул прохладный влажный воздух. Вот уже три года, как Макс живёт.

Это раньше он рос, учился, сдавал экзамены, выпивал с приятелями. Теперь он – живёт. Работает с девяти до шести, а потом ест, принимает душ и, посидев немного в соцсетях, ложится спать. Ведь завтра рано вставать на работу.

Коллеги по работе постоянно дают ему разные советы: как лучше «жить» и он пробует. Последнее время Макс проводит часть своей «жизни» в клубах, но этот способ жить, видимо, ему не подходит. Потому что дышать становиться с каждым днём всё сложнее, а заработанные деньги не приносят никакого удовлетворения.

На набережной стояла деревенская тишина. Пели ночные птицы, квакали невидимые лягушки и тихо шелестел камыш. Склоны реки, поросшие разнотравьем, звенели. Звенели так, словно сотни маленьких человечков устроили на склонах реки большой шумный праздник. Звучали трещотки, бубны, стук маленьких ножек, отбивающих такт задорного ирландского танца, доносился со всех сторон. Макс, как в детстве, ощутил, что вот так запросто попал в страну фей.