– А я вот просто не могу думать о талии, когда вижу печеное, – пожаловалась Карина, нацеливаясь на блюдо и явно выискивая пирог побольше.

– Зачем думать о том, чего у тебя и в помине нет, – беспечно отозвалась Алина.

Карине, как всегда, осталось только вздыхать – подругу-язву невозможно было переспорить.

– Тебе понравился мой подарок? – Дэвид наклонился к Злате, прикоснувшись головой к ее голове.

– Очень! У меня просто нет слов! – прошептала девушка, вытягивая вперед руку с обвивавшим запястье браслетом: среди искусно переплетенных тонких серебряных нитей ярко играл всеми оттенками зеленого четырехлистный клевер.

– Это, конечно, не амулет, изготовленный ведьмами тысячу лет назад, но, во-первых, украшение из серебра, что, возможно, будет препятствием для вампиров, а во-вторых, он прекрасно гармонирует с твоим кулоном, – прошептал Дэвид, легонько касаясь губами щеки своей девушки.

– Я буду носить его все время, – отозвалась Злата. – Спасибо тебе огромное!

– Ну, какие у нас планы на ближайшие дни? – громко спросил Фельдман, отчего Карина, жевавшая пирожок, подавилась и закашлялась, Алина начала икать, да и все остальные заметно переполошились, только Михаил, как всегда, являл собой образец каменного спокойствия и невозмутимости.

– Я думаю, нам все же нужно съездить в Кресновец, – с легкой улыбкой сказала Ариадна, одновременно энергично постукивая сидящую рядом Карину между лопаток. – Мы же все чувствуем, что дело идет к этому.

– Мы с удовольствием пригласим всех к себе в гости! – откликнулась Беата Алексеевна. – Дом у нас большой, места хватит всем.

– Я, пожалуй, останусь здесь, у нас отплачено еще десять дней, – Анна Васильевна зорко следила за едоками, успевая подливать попеременно чай и кофе и подкладывать свежие пироги.

– Твоя интуиция подсказывает, что тебе лучше остаться здесь? – спросила Злата.

– Моя интуиция говорит, что я слишком стара для всех этих приключений, – улыбнулась бабушка. – Я буду ждать вас дома – живых и здоровых.

– Ну-ну, – пробурчала себе под нос Карина. – В прошлый раз некоторые из нас вернулись, кхм, не совсем живыми, – и она выразительно посмотрела на Фельдмана, который при ее словах вздрогнул, но деликатно сделал вид, что ничего не слышал.

– Значит, выезжаем после обеда, – подытожил Бронислав Густавович. – К вечеру как раз доберемся, и завтра с утра вы сможете начать свои изыскания…

Ехать было решено на поезде – зимой дороги заметало так, что на некоторых участках автобусы стояли часами. Тем более, что красивый, как на картинке, снег, усиливался и грозил со временем превратиться в самую настоящую метель. Отцу Дэвида удалось, используя свои связи, купить билеты, и теперь вся компания удобно разместилась в трех соседних купе.

Разложив свои вещи, Злата вышла из вагона и задумчиво остановилась у окна, за которым с бешеной скоростью проносились заснеженные леса.

– Ой, простите, – кто-то довольно ощутимо толкнул ее в спину.

Злата обернулась и увидела молодую девушку с мелко вьющимися волосами – такими рыжими, что на них невозможно было долго смотреть. Девушка, растопырив в стороны локти, осторожно несла перед собой две больших кружки кипятка.

– Ничего страшного, проходите, – Злата посторонилась, пропуская незнакомку.

– Неужели такое возможно? – пробурчала себе под нос рыжеволосая. – Вообще ни о чем не думать.

– Вы о чем? – не поняла Злата.

– Всё о том же, дорогая, – Дэвид показался из-за раздвижных дверей. – Девушка только что пыталась прочесть твои мысли, но у нее, очевидно, ничего не вышло.

Рыжеволосая вмиг залилась краской и смущенно потупилась, но быстро взяла себя в руки.