– Любовь моя! – спускаясь со второго этажа, воскликнула Анна, едва завидев музыканта. На шум тут же пришёл Владислав.

– Всё ли в порядке? – глава рода был весьма озадачен резкой сменой настроения скрипача, а потому выжидательно смотрел на мужчину.

– Анна, не могла бы ты оставить нас на некоторое время наедине? – обратился к девушке Пётр, на что та, кивнув, отстранилась.

– Идём, – шагая по лестнице наверх, махнул рукой Владислав, приглашая музыканта за собой.

Поднявшись на второй этаж, мужчины зашли в широкую комнату с двойными дверями. Внутри вдоль стен были расставлены многочисленные стеллажи с фолиантами и свитками. У одной из стен, рядом с большими, от пола до потолка окнами располагался камин, напротив которого был установлен массивный письменный стол с приставленным к нему изящным, но тяжёлым стулом.

Жестом указав на стул, отец Анны предложил сесть на мягкое кресло, которое он пододвинул ближе к столу. Приняв предложение, Пётр удобно устроился в кресле. Владислав же, взяв в руки хрустальный графин, разлил алую жидкость в два бокала.

Стоило Петру лишь принюхаться, как он тут же узнал вино, что производится родом Мелиссинос ещё со времён основания. Терпкий, приятный запах с тонкими нотками пряных специй и лесных ягод. Однако пить музыкант не спешил. Нужно было дождаться одобрения хозяина дома. Тот, к слову, усевшись на свой стул, также не спешил с распитием дивно пахнущего напитка. Вместо этого он сложил руки в замок и в ожидании рассказа уставился на скрипача.

– Буду краток, – начал Пётр. – Нам нужно уезжать из Александрии.

Услышав заявление музыканта, Владислав лишь нахмурил брови. На мгновение согнувшись, он выудил откуда-то из стола нехитрую закуску в виде лимонных долек и нарезанных яблок.

– Рассказывай – безэмоционально произнёс отец Анны.

Пётр считал Владислава человеком великой чести и справедливости. Тем, кому можно доверить даже самую страшную тайну. Мужчина же в долгу не оставался, называя музыканта своим сыном. Доверительные отношения между ними выстраивались достаточно долго. Однако, благодаря этому, скрипач поделился с Владиславом своей ношей.

По мере рассказа, лицо Мелиссиноса становилось всё мрачнее и мрачнее. Оптимизма не добавляли и известия о членах заговора. В конце концов, без лишних слов Владислав одним глотком осушил свой бокал.

– Люди, наделённые властью, никогда не остановятся в своих попытках любыми способами достичь большего. Лишь те, кто наделён властью великой способны остановить их, ибо они уже преуспели в этом достижении, – тяжело вздохнув, произнёс Владислав.

– Под ударом, в таком случае, оказывается народ, – подметил Пётр.

– Верно, – кивнул в ответ отец Анны. – Я помогу вам выбраться из города. К вечеру я соберу отряд верных мне воинов, и мы отправимся на запад.

– На запад? – удивлённо спросил музыкант. – Но земли вашей семьи разве не восточней Александрии?

– На западе стоит родовой замок. За его надёжными стенами Анна будет в куда большей безопасности.

Пускай Пётр и не слышал до этого про замок, однако, безусловно был рад этой новости. Верная стража и высокие стены остановят любого недоброжелателя. Облегчённо выдохнув и улыбнувшись, музыкант кивнул Владиславу и, повторив за мужчиной, также залпом осушил свой бокал.

– Думаю, нам стоит спуститься. Всё готово к обеду, – встав со стула, похлопал по плечу Петра Владислав.

Время и впрямь подошло к обеду, о чём громко известил урчащий живот музыканта.

Распахнув двери комнаты, Пётр тут же ощутил приятные запахи, что витали по всему дому и исходили из кухни на первом этаже. Дивные ароматы мясного жаркого, свежеиспечённого хлеба и рыбного супа возбуждали вкусовые рецепторы скрипача. Сглотнув слюну, он, тем не менее, неспешно шёл следом за хозяином дома, даже не думая опередить его.